Крик сквозь стену, или Вернуть бы тех, кого забрали небеса

Но мои слова, моя боль, мои слёзы уже давно тебя не интересуют. Все попытки до тебя достучаться и хоть как-то помочь обречены на провал. Огромного труда мне стоило прийти к мысли, что наркотики – это навсегда. Но я знала: можно прожить в ремиссии счастливо и долго. Но и это не мой вариант, ведь дочь страдает химической зависимостью.

Я очень долго вырабатывала тактику поведения. Ведь чем я мягче, тем наглее ты меня уничтожаешь. Я поняла – сюсюкаться с тобой ни в коем случае нельзя. Надо быть жёсткой.

Это так больно – видеть, что дочь гибнет у тебя на глазах. Ты находишься со своей бедой один на один. Ничего не поделать, ничем не помочь. Никто не представляет масштаб трагедии. Кто бы мог подумать, что наркотики – это так страшно… Для наркоманов всегда слишком поздно начинать новую жизнь. Увы, наркотики сильнее всех. Сильнее любви, дружбы и инстинкта самосохранения.

Для меня перестал существовать окружающий мир, и уже не стало разницы, зима на улице или лето. Я копалась в себе, в своём прошлом и пыталась понять, почему это произошло именно в моей семье? Пыталась понять, что именно я недоглядела, что упустила.

В какой бы семье человек ни родился и сколько бы в него ни было вложено, многое зависит от его характера. Чаще всего он безволен и склонен к зависимости. Слабость заключается в том, что человек не смог отказаться от предложенного ему наркотика. Предложили попробовать в первый раз, попробовал, а потом втянулся.

Нам даются только те испытания, которые мы можем вынести, но почему именно мне в этой жизни нужно нести чудовищный крест?! Когда я узнала, что ты живёшь в мире, где властвуют наркотики, моя жизнь раскололась на две части: ДО и ПОСЛЕ. В жизни ПОСЛЕ мне вообще не хотелось по утрам просыпаться. Просыпаешься и понимаешь: этот день не принесёт ничего хорошего. Родным наркомана страшно жить. Вроде бы живёшь с человеком, а понимаешь, что этого человека уже давно нет…

Я люблю рассматривать твои детские фото. Люблю вспоминать то прекрасное время, когда мы были вместе. На снимках чистые голубые глаза, белокурые локоны и радостная открытая улыбка. Все говорили, что ты похожа на Барби.

Было время, когда я ощущала себя самой счастливой мамой на свете, а ты – самым счастливым ребёнком. Ты обнимала меня за шею своими ручками и говорила, что я у тебя самая лучшая в мире мама. С самого раннего детства я учила тебя познавать мир и быть с этим миром честной.

Я всегда очень много работала. Ты вечно меня жалела, укрывала пледом, гладила по голове и твердила, что больше всего на свете боишься меня потерять. Я словно предчувствовала предстоящую беду и боялась с тобой расстаться даже на минуту. Куда бы я ни ехала, всегда брала тебя с собой, словно понимала, что впереди у нас разлука длиною в жизнь…

Ты росла скромной и доброй девочкой, соображая, как тяжело приходится твоей маме. Я же старалась создавать тебе небольшой искусственный дефицит, чтобы ты знала цену деньгам и понимала, как тяжело они даются. В памяти свежи воспоминания, как мы гуляем с тобой в Венеции, кормим голубей, катаемся на гондоле. Ты подозрительно смотришь на нелегальных эмигрантов, торгующих сумками поддельных марок. Они раскладывают свои товары прямо на земле, а как только видят полицию, тут же их прячут и перебегают торговать на другое место.

Мы пили чай в кафе на улице. Ты долго смотрела на мечущихся туда-сюда торговцев и, увидев, что они вновь разложили товар, спросила, почему они боятся полиции. Я объясняла, что эти люди находятся в стране нелегально и, торгуя, не платят налоги.

Каково же было моё удивление, когда ты вскочила с стула и бросилась к проходящим мимо полицейским. Схватила одного за рукав и стала показывать на уличных торговцев. «Вон они, посмотрите! Вон они где торгуют! Они незаконно находятся в стране и не платят налоги!» Полицейские смотрели на тебя удивлённо и улыбались. Они не понимали ни одного слова по-русски. Я подошла к полицейским, услышала от них, какой ты чудесный и прекрасный ребёнок, и вернула тебя за наш столик в кафе.

– Мамочка, почему дяди полицейские не прогонят нигеров? Я же показала, куда они перебежали и где опять торгуют сумками?

– Потому что не полицейские бегают за нигерами, а нигеры бегают от полицейских. Если честно, мне жалко этих ребят. Нелегалы, нет денег. Это единственный вид их заработка. Когда их вижу, обязательно покупаю какую-нибудь безделушку или никчёмную сумку в знак помощи или благотворительности, чтобы хоть как-то их поддержать, – попыталась объяснить я дочери.

– Когда вырасту, стану полицейским. Буду следить за порядком, – заявила мне дочь в тот вечер.

Я рассмеялась и подумала: «Какой же у меня честный и законопослушный ребёнок»…

Кто бы мог подумать, доченька, что твоя судьба сложится именно так, как сложилась сегодня?. От той честной девочки, которая по-детски боролась за справедливость, не осталась даже следа.