Крик совы

Наблюдая, как она сосредоточенно мешает молоко, Грег рассматривал ее молодое крепкое тело, потом взгляд его остановился на черных замшевых туфлях без каблуков, которые на Дженни не казались ни слишком детскими, ни слишком шикарными, а так, чем-то средним. Он подумал: «Если кто-нибудь когда-нибудь дотронется до нее, я его убью, задушу собственными руками».

— Слушай, Дженни, ты точно никого не видела тут вокруг? Ты ведь мне сказала бы, правда?

— Конечно, сказала бы Не говори глупостей.

— Это не глупости. Но у тебя столько всяких секретов, детка. Вот почему от тебя не оторваться, — он обнял ее сзади и поцеловал в затылок.

Дженни засмеялась, медленно, застенчиво, а потом быстро повернулась, обняла его за шею и тоже поцеловала.

Шоколад они пили в кухне и заедали коричневым печеньем, которое доставали прямо из коробки. Грег посмотрел на часы и обнаружил, что почти полночь. А встать нужно в половине седьмого, чтобы к девяти успеть в Филадельфию. Он продавал медикаменты и целые дни проводил в машине. Его новый «плимуг» уже прошел двадцать одну тысячу миль. Грег снимал квартиру над гаражом у миссис Ван Флит в Хэмберт Корнерз, всего в пяти милях от дома Дженни. После ста пятидесяти, а то и двухсот миль, которые он проделывал за день, проехать пять миль к Дженни было одно удовольствие. А сама Дженни — какой приятный контраст со всеми снадобьями, которые он продает целыми днями, — снотворные таблетки, тонизирующие таблетки, таблетки от питья, от курения, таблетки от переедания, таблетки, которые успокаивают одно и стимулируют другое. Таблетки, таблетки, таблетки. Можно подумать весь мир болен. Но иначе у него и работы бы не было.

— Вот это да! — воскликнула Дженни, когда он в первый раз открыл чемодан и показал ей, чем торгует.

Сотни пузырьков с таблетками всех цветов и размеров, на каждом наклейка с тщательно придуманным названием, перечнем ингредиентов, которые и произнести-то — язык сломаешь А Дженни держала в своей аптечке только аспирин, и то говорила, что принимает его раза два в год когда чувствует, что начинается простуда. Вот это ему нравилось — вернее, конечно, не только это — Дженни отличалась редкостным здоровьем. Может, не очень романтично любить девушку, потому она здорова, но ведь оттого-то Дженни такая цветущая и привлекательная. Это намного отличает ее от других девушек, с которыми Грег встречался, за кем ухаживал. Он влюблялся дважды, обе девушки были из Филадельфии и обе ответили ему задумчивым отказом, когда он делал им предложение. По сравнению с Дженни обе они выглядели заморышами. Дженни хочет иметь детей. Они обзаведутся семьей, как только поженятся «Мать моих детей», — часто думал Грег, глядя на нее. Он представлял себе ее с их ребенком, а может, даже с двумя, с тремя, с четырьмя, представлял, как она смеется с ними, разговаривает, будто со взрослыми, даже если они делают глупости, и, самое главное, всегда остается терпеливой, доброй, никогда не сердится. «Она будет лучшей матерью на свете», — подумал Грег.

Не без раздражения он слушал ее рассказы про Риту из банка. Рита работала кассиром и постоянно опаздывала после обеденного перерыва, а это значит, что Джении приходилось заменять ее, жертвуя частью своего перерыва, который следовал за Ритиным. Дженни не жаловалась. Наоборот, она всегда над этим смеялась и сейчас тоже, потому что хозяин — мистер Штоддард — вчера пригласил ее пообедать с ним, а она не смогла уйти до тех пор, пока не вернется Рита, а мистер Штоддард злился, и, когда наконец появилась Рита, нагруженная покупками, он сказал ей несколько теплых слов насчет того, что она тратит на обед больше часа.

Грег скрестил руки. Недолго уже Дженни оставаться на этой никчемной работе. Может, до февраля, может, до марта когда они поженятся.

— А с чего это мистер Штоддард пригласил тебя на обед? Не скажу, что мне это нравится.

— Да перестань! Ему сорок два!

— Он женат?

— Понятия не имею.

— Неужели так-таки не имеешь?

— Не имею, потому что мне это все равно.

— Он приглашает тебя в первый раз?

— Да

Грег не знал, что еще сказать, и поэтому смолчал. Через несколько секунд он встал, собираясь уходить. Остановившись в дверях, он нежно поцеловал Дженни.

— Не забудь запереть эту дверь. Входную я запер.

— Не забуду.

— Скоро Рождество.

В Сочельник они собирались навестить его родителей в Филадельфии, а на Рождество — ее родителей в Скрентоне.

— Еще одно Рождества — протянула Дженни, улыбнувшись и вздохнув; она говорила таким тоном, что истолковать его можно была как угодна

— Ты устала. Выспись хорошенько. Спокойной ночи, детка — Грег быстро вышел и чуть не упал в темноте со ступенек, потом нащупал ручку дверцы своей машины.