Крик в ночи (СИ)

Американское посольство,

А.А.Николадзе-Нидворадзе

Запропащий дружище Абебыч!

Как ты, ущельная твоя душа? Не иначе, карабкаешься по кручам, залезаешь в самую глухую саклю, куда несешь, словно орлица птенцам, свое мудрое веское «Нет — притеснениям!»

А я сейчас в Париже на Плас Пигаль. Давлюсь жареными каштанами, пью бургундское и царапаю тебе письмецо. Рядом со мной подруга жизни — графинюшка Тулупова. Зовет меня «мосье Базиль», представляешь? (У нее кое-какие сбережения в виде рюриковских облигаций, ну мне-то плевать, они здесь идут как музейная редкость, так что, глядишь, с месячишко протянем.) Нам смотрят вслед, как влюбленным чудакам (Гарольд и Мод!) В Париже все намного проще, чем… у нас. Истосковался по русскому борщу! Работаю над пьесой, которая начинается репликой: «Закусим нешто, куманек Симон, соленым огурчиком?!» Ничего, а?

Вышли, пожалуйста, в долг рублей пятьсот франками. Верну, как только поставят пьесу. Ты меня знаешь.

Целую. Твой нью-орлеанский мастеровой Швандя. Париж, Набережная Сены.

* * *

Приказы не обсуждают. Приказы выполняют. Ранним утром командир выстроил дивизию.

— Товарищи бойцы! — сказал он, — Скоро перед вами откроются манящие люки подводных лодок. Лезте в них решительно и напористо, после чего проявляйте знания!

Затем последовала перекличка, которая закончилась поздней ночью. В дивизии оказался один лишний боец.

— Кто такой? — спросил командир.

— Приемная дочь! — отчеканил боец.

— Чья… приемная дочь?

— Дивизии, товарищ командир!

На ефрейторские мичманские погоны приемной дочери ниспадали куделя модной стрижки а-ля «я у мамы фокстерьер». Командир, искоса взглянув на дочь, подметил: «У дивизии имеется в наличии вкус».

— Как звать вас?

— Ириадна Таврическая.

— Встать в строй, товарищ Ириадна Таврическая!

И дивизия размеренной тихой сапой двинулась к водохранилищу. После пятидневного марша перед бойцами и комсоставом открылась величественная панорама: впереди шумно плещется водохранилище, на берегу, словно неразумные дети, почти нагишом резвятся, играя в «ку-ку», Ириадна Таврическая и командир, а поодаль грозно бултыхаются подводные лодки. «Ку-ку, Ириадна! Будет тебе прятать в прибрежной полосе свои рыжие патлы!» Громовое «ура!» разнеслось по берегу. Началась нелегкая подводная служба на Айвазовщине.

Видавший виды командир внимательно следил за дивизией и ее приемной дочерью, не допуская, как он выражался, разляпистого ухарства по отношению к бойцу Ириадне Таврической. Конечно же, дщерью дивизионной был Джон Филдс, он же Хихиклз. Агент разузнал, что чертежи ракет находятся в хвостовом отсеке одной из подлодок. Но в какой именно? Связь с Лизочком он поддерживал через бабушек-двойняшек, законтрактовавшихся ловчихами креветок на одной утлой консервно-перерабатывающей шаланде. Обычно связь осуществлялась следующим образом: Филдс под видом питательной креветки вроде бы невзначай заплывал в невод ловких бабуль и, трепеща, быстро передавал инструкции, после чего бабушки-двойняшки выбрасывали креветку-Филдса за борт как несвежую…

* * *