Крик в потерне. Часть первая (СИ)

Видимо, почувствовав на себе мои влажные взгляды, девушка повернула голову и наши глаза встретились. Она улыбнулась, но матери ничего не сказала, а я зайцем отскочил вглубь комнаты. Опять так глупо получилось, что с водкой, что сейчас. Что Наташа подумает про меня? Что какой-то странный? Да она сама не лучше…

  Захар вновь с головой ушёл в свои бумажки, а я переждав, пока пища более менее усвоится, вернулся к наведению порядка в комнате. Осторожно открыл очередную дверцу шкафа, внутренне сжавшись в комок. Но на этот раз ничего ужасного я не обнаружил, лишь папки с бумагами. Что ж, ознакомимся. Опять какая-то тарабарщина на непонятном языке, решил не заморачиваться и отложил бумагу в сторону. На растопку печки пригодится.

В следующем отделении висит одежда, на вешалках выцветшие костюмы и мундир тёмно-зелёного цвета, вытащил его.

- Зацени! – сказал я Захару, кладя перед ним находку. Такую военную форму я ещё не встречал, множество полукруглых карманов с большими пуговицами, на плечах жёлтые погоны с пятью восьмиугольными звёздами. А на груди множество разноцветных медалей и орденов, всех цветов и оттенков.

- Ого! – глаза Морозова загорелись при виде всего этого великолепия. – Убери пока, потом, эти уедут, рассмотрим. И Андрюхе ни слова.

Повесил мундир обратно, собирался уже закрыть дверь, как на глаза попалась металлическая коробка в углу. Залез с ногами в шкаф и открыл её. Пистолет с запасными магазинами и коробочкой патронов. Пистолет небольшой, неизвестной мне модели, взял в руку – совсем лёгкий, как игрушечный.

Кинул быстрый взгляд на Захара, но он был скрыт от меня распахнутой дверцей шкафа. То, что Морозов конфискует в свою пользу ствол, я не сомневался. Ещё тот бобёр, если дело касается оружия. В этом он фанатик. Так что не буду я ему ничего говорить, а просто спрячу пистолет под сараем у родителей. А почему бы и нет? Как говорит Захар, времена нынче лихие…

   Рассовал находки пол карманам и вылез из шкафа, вновь покосился на друга, но тот даже головы в мою сторону не повернул. Ну и ладненько…

   Ничего интересного больше в комнате не нашёл, множество хлама вылетело в окно, образовав во дворе внушительную кучу мусора.

- Ну вроде всё, - сказал я Захару. – Осталось лишь подмести, да полы помыть. В верхнюю комнату желания убираться идти нет, проще её как склад использовать.

- Всё в твоих руках! – сделал тот короткий жест рукой. – Не отвлекай только!

  Пошёл на кухню за веником, и тут с улицы донёсся хриплый пропитый голос:

- Максимовна, ты ж меня знаешь, отдам я!

Выглянул в окно – на соседском крыльце стоит бомжеватого вида парень в старом, засаленном «пумовском» спортивном костюме и песочной армейской кепкой на голове. В дверях застыла слонообразных размеров бабка с тряпкой в руке, гневно смотрит на визитёра.

- Ты же, Ирод, за литруху ещё не отдал, а месяц уже прошёл! – громовым голосом ответила Максимовна. – Совесть всю свою пропил, Павлик. Не дам тебе ничего.

- Да ты посмотри, как меня трясёт всего, - жалостливо заканючил Павлик, почёсывая задницу грязными пальцами. – А если кондратий хватит? Вот никуда не пойду, умру на этом крыльце.

Из сада донёсся звонкий смех Наташи, ещё бы, девка таких артистов деревенских поди раньше-то и не видела. А я за свою сельскую жизнь и не того насмотрелся, прекрасно понимая, о чём идёт речь у соседнего дома. Ну а то, что от этого «алконавта» бабке не так просто будет отбиться, это и дураку понятно. Слишком уж навязчивая публика.

- Слышь, Максимовна! – вдруг заорал Павлик, в сердцах срывая с головы кепку и швыряя на грязные доски крыльца. – Может натурой тебе отдать? Ты только скажи. Я в этих делах умелый.

- Ты чё, охренел? – у бабки глаза по сто рублей, на секунду опешила, затем наотмашь перетянула парню тряпкой по лицу. – Ишь, чего удумал! Чёрт, закатай вату!

- Ну дай, Максимовна, плохо мне! – орал страждущий, отскакивая от разъярённой самогонщицы. – Очень тебя прошу!

- Хорош орать уже, - рядом со мной встал Захар. – Задолбал уже! Ща ноги оторву на хрен с головой и рот порву.

Павлик закрутил головой, высматривая нас, весь сжался и втянув голову в плечи.

- Ладно, - сквозь зубы сплюнула Максимовна. – В последний раз выручаю. Сейчас вынесу.

Она исчезла на пару секунд, затем вышла с бутылкой из под пепси, заполненной чем-то мутным. Парень забормотал слова благодарности, вытащил зубами пробку, изготовленную из плотно свёрнутой газеты и от души приложился к горлышку.

- Всё, вали! – бабка отвесила клиенту смачного пендаля, и тот скрылся в неизвестном направлении, засунув самогонку в рукав.

- Вот блин, - пробормотал Захар, провожая его взглядом. – Они ж у нас весь стройматериал растащат, местные орёлики синеклювые. Надо что-то думать.

- Ну а что тут думать, - произнесла из-за спины Ольга Сергеевна.

Повернулись – она пришла из сада в своём полунегляже, стоит перед нами роскошная и недоступная, по её лицу понял, что сейчас она кайфует от наших липких взглядов. Едва хватило сил убрать взгляд с её груди и прислушаться к тому, что говорит.