Крик в потерне. Часть первая (СИ)

- Захар, Вася, - у Махоркина аж слёзы на глазах выступили. – Просто пипец! Нет слов.

Он замер на секунду, потом махнул рукой обратился к мужику в костюме:

- Эх! Семён, доставай водку, закусь не забудь. И сходи прогуляйся, посты проверь. Нам с земляками о много поговорить нужно.

Тот исчез на минуту, затем пришёл с огромным подносом, уставленным разными яствами и графином с белой жидкостью. Выложил всё это великолепие на стол и вышел из помещения.

- Прошу к столу, земели! Пока скромно, вечером можно и нормально посидеть.

Взяли стоявшие у стены стулья и подсели к столу. Мэр по хозяйски наполнил рюмки и гаркнул:

- За встречу!

Выпили. Это и вправду оказалась водка, причём отличного качества.

- Я сначала вина местные вёдрами хлебал, - закусив, поведал Махоркин. – Но потом осточертели они мне. Я ж ведь русский человек, мне эта приторная дрянь генетически не положена. Эх, пока водку в этом мире нашёл, чуть с тоски не сдох.

- Так значит вы с Калининграда? – осторожно спросил Захар.

-  Да, - тяжело вздохнул Антонович. – На Больничной жил, в 21 доме.

- Неподалёку от «Плазы», знаем, - утвердительно сказал я.

Мэр грустно взглянул на меня и буднично спросил:

- Вы давно здесь?

- Со вчерашнего дня, - Захар невозмутимо взял с тарелки кусок жареного мяса и откусил кусок. – А вы?

- Поняли хоть куда попали? Или Граф не объяснил?

- Граф мёртв, - твёрдо произнёс Морозов. – Мы сами не поняли, как и чего, раз и тут…

- Во блин, - искренне удивился Антон, покачал головой и разлил водку. – И как тогда вам удалось найти портал?

- Долгая история, - пожал плечами я. – А вы, смотрю знаете, что к чему во всех этих перемещениях.

- Ну как сказать, - ещё раз грустно вздохнул мэр, и опрокинул в себя содержимое рюмки. – Тоже долгая история, – он вдруг совершенно серьёзно взглянул на меня. – Я сам всю жизнь, прошлую жизнь, если говорить точнее, проработал слесарем на «Северной» ТЭЦ, что между Горького и Нарвской. Знаете, да? Вот, ремонтировал ПТВНы и ДКВРы, жил как овощ, от зарплаты до аванса, с матерью старушкой. Она у меня больная вся… - Антон с каким-то отчаянием взмахнул рукой. – Балбесом был по молодости, всё гулял… Догулялся, что так и не женился. Всё думал, вся жизнь впереди, как в песне, а тут раз, а на пороге сорок пять лет. Плыл по течению куда-то, не пытаясь барахтаться, ни целей, ни приоритетов. Выпивал, само собой. Ну в один из бесконечных дней сидел я в маленькой рюмочной на автовокзале у Южного жэдэ вокзала.

    Я кивнул. Это место знаю хорошо. Частенько ожидая автобус до родной деревни, заходил туда пропустить пару стопок вонючей тёплой водки под бутерброд с заветренной селёдкой. Помещение маленькое, буквально три на пять, и половина этого места отведена под зал с одной большой и грязной столешницей, заменяющей все столы разом. Тошнотворное местечко, но когда на душе тоска, в самый раз. Хлопнуть водки в вынужденной компании с каким-нибудь потрёпанным и мрачным посетителем, то и дело кидающим взгляд на часы. Автобусы то никого ждать не будут.

- Сижу в этой рыгаловке, уже порядком выпил, - продолжал Махоркин. – Тут дед какой-то подсаживается рядом, мы с ним разболтались, показался мне чудным. Даже очень. Разговорились по душам – тот тоже одинокий, живёт в какой-то дыре у польской границы. Встретились родственные души.

Ну он меня к себе в гости и позвал, поехали, бухло есть, посидим. Можно баньку, можно и тёток деревенских организовать. Махнул я рукой и согласился. Домой идти не хотелось, так что рванули мы на автобусе к Графу. Это бы он, да… Нажрались мы тогда в кашу просто. И я ему на уши присел, мол, жизнь моя гавно, лишена смысла, да и вообще всё пропало. Не хочу жить.

И он меня спрашивает, мол, а не хотел бы ты её начать заново? Но уже с начальным капиталом и в другом месте. Я ответил, что был бы счастлив. Он опять спрашивает – ты уверен, точно уверен? Как никогда, отвечаю.  У тебя есть шанс, говорит, сегодня твой день. Ну он мне глаза завязал, и мы куда-то долго шли. Затем я оказался в этом мире с запиской от Графа и полным рюкзаком лир с золотом. Прочитал я записку и волосы дыбом – во попал! Ещё с такого бодуна… А в записке, значится объясняется, что это за места такие и что к чему.

- Было бы любопытно узнать, - подал голос Морозов.

- Что в записке? – усмехнулся Антонович, вновь разливая водку по рюмкам. – Так и так мол, попал ты Антоша в другой мир, совсем недавно переживший зомби катастрофу. Даю тебе флаг в руки и мешок с баблом, крутись, живи, и радуйся жизни. И я уже тут пять лет без малого. Городишко этот совсем никудышный был, срали на улицах и жопы не подтирали. Народ одичал совсем, у всех крыши съехавшие после истории с зомбаками.

 - А что за история?

- И этого не знаете? – цокнул языком мэр. – Этот мир был чем-то вроде нашего, с государствами и правительствами, банками и армиями. Вот, сейчас мы находимся на восточной территории бывшей Лапотании. Есть и западная, но там совсем другая песня.

При этих словах мы с Захаром переглянулись. Вот откуда, значит, ноги растут. А мы всё на несчастных фашистов грешили…