Крик Весны (СИ)

Все же спустя столько лет наши жизни с Весной синхронизировались. Она почувствовала в отношении Бэда, что может его потерять, как и я почувствовала, что могу потерять Мейса. Точнее, я это и сделала.

Его взгляд сегодня до концерта был наполнен презрением. Думаю, он вчера злился слишком сильно, не удивлюсь, если подумал, что я «прохайпилась» на романе с ним. Но если бы он только знал, как мне с ним было хорошо эти дни…

Он знал, знает, но больше не подпустит меня к себе, чтобы мне было так же больно, как и ему эти дни.

— Ты отказала Томасу ради меня? — вдруг спросила Весна, словно прочитала мои мысли.

— Да…Как только поняла, что Мейс это Томас.

Ответ был тихим и очень болезненным. Мы шли по ровному асфальту, который я отродясь не видела в родном городе, и еще несколько минут молчали.

— Ты выглядела такой счастливой те дни, что проводила с Мейсом. Как ты могла не узнать в нём Томоса? Я сразу поняла по фотографии.

— Фотографии?

— Да, ты сжимала ее и браслет, когда я вернулась. Но ты спала, и я тебя накрыла одеялом. Твои щеки были мокрыми, и я поняла, что ты плакала, а когда увидела фотографию, поняла почему. Мне нужно было тебе сразу сказать про Бэда.

— Все в порядке. Между мной и Томасом ничего не может быть, мало того, что мы вдвоем музыканты, люди с самым нестабильным местом жительства, так еще и из разных континентов. Мы были обречены на провал с самого начала. Да и не вижу я себя рядом с ним, скорее это была влюбленность, которая снесла нам голову. Такое быстро проходит, хоть и болезненно.

Весна покачала головой, словно не верила ни единому моему слову. А ведь я говорила правду.

— Сейчас мы узнаем, что такое болезненность. Сделаешь и себе?

Я посмотрела на неоновую розовую вывеску тату салона и сглотнула.

— Это что?

— Ты же умеешь читать, — рассмеялась подруга и зашла внутрь. — Нас встретил огромный мужчина в татуировках, который раз в десять был больше моей подруги.

— Привет, помнишь меня? Я придумала, что хочу, — озвучил телефон за Весну.

— В смысле помнишь? — прошипела я, схватив за руку подругу. — Ты что, тут была?

— Да, вчера ночью, когда возвращались с Бэдом и Женей после потасовки. Но я так и не придумала, что хочу набить, а теперь…

Перед мастером и мной лег телефон, на котором был эскиз татуировки. Весна протянула рядом свою руку со шрамом.

— Я обещала Бэду, что забуду о прошлом.

— Ты могла бы просто лазером удалить шрам, — я с каким-то волнением смотрела на то, как мужчина подготавливает чернила и аппарат к работе.

После того как мастер стал обрабатывать руку, он вдруг усмехнулся.

— Кричать не будешь?

— Слишком черный юмор для не черного американца… — показала мне подруга.

— Она постарается, — по-своему перевела я, сдерживая смех.

Подруга закусила губу, как только игла стала касаться кожи, а после отвернулась от мастера и посмотрела на меня.

— Вы переспали?

— Что?! — я подскочила на месте, глядя на эту чокнутую. Сейчас Весна такими глупыми и прямолинейными вопросами стала напоминать мне свою бабушку.

— Мне нужно отвлечься, что в этом такого?

— Нет, — коротко ответила я, чтобы мастер не понял, о чем мы говорим.

— Помнишь, как сказал Бэд? — подруга высокомерно посмотрела на меня сверху вниз, а потом цокнула и закатила глаза. — Если взрослый мужик не затащил тебя в постель за неделю, значит, у него на тебя серьезные планы.

Это было правдой, именно с такой мимикой он это и сказал.

— Муж и жена — одна сатана.

Весна посмотрела на меня с испугом, как будто забыла, что стала встречаться с нашим гитаристом.

— А что, я не права? Бэд для тебя игрушка какая-то?

Подруга замотала головой и раскраснелась, и последнее было явно не от боли.

— Представляешь, он был с нами в том лагере.

— Да ладно!

— Девушки, можно не так эмоционально.

Мы вдвоем виновато кивнули, а мастер тяжело и смиренно вздохнул.

— Простите…

— Да мне всё равно, я не против, чтобы вы разговаривали, просто постарайтесь не кричать, не хочу, чтобы эскиз съехал.

Мы одновременно кивнули.

— А как он выглядел? — спросила я первое, что в голову придет. Ага, как же, все что я вспомню из того лагеря — это ужасающего охранника, который искалечил жизнь моей подруги, облупленную краску на заборе, а еще тех двоих, что сейчас со мной чаще, чем родные люди. Хотя, Женя, Весна и Бэд стали мне родными в какой-то степени.

— Он тебе сказал об этом?

— Бэд принес мне цветную бумагу и картон, и я подарила ему сердечко.

— О! — на удивление, это я отлично помнила. — Тогда Женя мне сказал, что я единственная, кто получила сердечко от тебя, а потом ты отдала вдруг точно такое же какому-то белобрысому незна… Да ладно!

— Фак! — воскликнул одновременно со мной громила.

— Айм сори, — слезно прошептала я, под гнетом уничтожающего взгляда мастера. В мое «сори» явно не поверили.

— Бэд — это тот парень?

Весна кивнула и вдруг зажала нижнюю губу, закрыв глаза от боли.

— Какая ирония… — усмехнулась я, глядя на результат.

Рядом со шрамом был скрипичный ключ, из которого выходила кардиограмма.

— На месте пореза, из-за которого могла закончиться жизнь, теперь была линия показывающая, что сердце моей подруги всё еще бьется.