Усмехнулась. Прежняя Весна бы и слова такого не сказала в адрес той, кого ненавидела. Она была сдержанной, а теперь пылала. Как будто концерт no sense снял все тормоза с подруги. И было ли это хорошо или нет, я не знала.
— Ты иногда меня пугаешь, — честно сказала ей я. — Что, если это только начало?
Я кивнула на барабаны и на её новую причёску. Её глаза, выделенные чёрной подводкой, на меня выразительно посмотрели.
— Это и правда начало. Скоро мы создадим группу.
— Весна… — протянула я с улыбкой. — Ты еще не отпустила эту идею?
— Ты не веришь в нас?
— Нас? — прошептала я.
Действительно не верила, потому что до сих пор не относилась серьёзно к затее подруги. Но её глаза горели ровно, как и год назад. Казалось, что её ничего не остановит, но я знала, что кое-что всё же могло это сделать. Реальность. Суровая правда жизни, в которой даже самые яркие стремления могут погаснуть, а громкий крик станет тихим шёпотом, который кроме тебя самого больше никто не услышит.
— Да, Ника. Или ты боишься перемен?
— Я? — и вновь усмехнулась. — Мне-то точно их нечего бояться.
— Это хорошо, потому что иногда ты так на меня смотришь, как будто не узнаешь.
— Так и есть, — подтвердила я. — Ты стала совсем другой, Весна.
— Я стала собой, наконец-то. Еще никогда не чувствовала такую лёгкость. А ты боишься изменений, Ника, ты застыла в своём мире работы, даже не думая, что есть другой мир.
— Какой другой мир? Сцена? Весна, спроси у брата, как далеко он продвинулся. Я лишь сужу по тому, что вижу.
— А я по тому, во что верю.
Ни тени улыбки, даже глаза её стали очень недобрыми.
— Ника, решай. Я действительно буду создавать группу, Женя будет бас-гитарой, я на ударных, нужен лишь солист и соло-гитарист. Я надеялась, что солисткой станешь ты, только для тебя я хочу писать песни.
— Весна, я…
Она и правда хотела, чтобы я вынырнула из своей реальности и опустилась в омут чего-то неизвестного. Просто так взяла и бросила работу и начала заниматься тем, о чём даже никогда не задумывалась.
— Ты ведь никогда не думала всерьёз над моей затеей? — догадалась подруга.
За столько лет мы уже отлично стали понимать друг дуга и без слов.
— Тогда наконец-то настал этот момент…
Эту ночь я, кажется, даже не спала. Сперва долго не могла сомкнуть глаза и лежала так в кровати, глядя лишь на потолок, а потом пошла на кухню и заварила себе кофе. Смотрела в телефоне новости о no sense и пыталась понять, что же у Весны в голове такое. Из нас двоих сильными их фанатами была я, это я пересушивала их новые песни до дыр, а Весна только смотрела на фотографии Томаса как ненормальная фанатка. Хотя, может это и есть понятие нормальный фанат, я не знала…
— Почему не спишь? — мама зашла на кухню и тоже поставила себе чайник. — Не могу спать, пока в квартире свет, — пожаловалась она.
— Извини. Я просто думала над словами Весны. Её родители и правда её поддерживают в идее создать собственную музыкальную группу, хотя видели, что у Жени ничего из этого не получилось.
Друг забросил гитару сразу после того, как Весна пошла играть на ударных. Их группа распалась, потому что они так ничего и не добились. Женя не сильно расстраивался, так он говорил, но я видела, как он с тенью улыбки смотрит на горящую идеей сестру.
— Родители Весны были бы рады поддержать любую идею, только бы их ребёнок больше не был сломлен. Когда мне первый раз позвонила Даша, она была в отчаянии. Поверь, я бы не одной матери такого не пожелала.
— Но и от прежней Весны ничего не осталось, практически… В последнее время мне кажется, что нашей дружбе скоро придёт конец. Она стала отстранённой и холодной, постоянно репетирует и говорит только о музыке, — грустно прошептала я.
— Это потому что ты не веришь в неё, — мама мне улыбнулась и поставила себе чашку чая с зефиром. — Она обижается на тебя так же, как и ты на неё. Нормально, что у вас меняются взгляды с возрастом, просто в еще не понимаете, что это норма, когда они не совпадают.
— Но если она в правду создаст группу, то я её потеряю. А я не хочу этого…
— Ты не хочешь потерять подругу или становиться певицей?
— А ты бы меня подержала, если бы я ею стала?
Мама пожала плечами и стала пить чай. Я знала, что в детстве она была той еще бунтаркой, и мой подростковый период казался ей настоящей скукой. Наверно, поэтому она ничего мне не запрещала, и по этой же причине из меня вырос хороший, я так полагаю, человек.