Крик Весны (СИ)

Получив свой поднос с едой, я обернулась к залу, где за столами некоторые начали перекидываться едой. Увернувшись вовремя от корки хлеба, я подошла к столу, за которым мне махал Женя. Их стол был маленьким, всего на четверых, и вместе с ними двоими сидела вожатая. Сев на четвёртое свободное место, я начала есть. Мы так ни о чём и не поговорили, только обменивались взглядами между собой, кроме вожатой.

Тарелки были вылизаны, стаканы опустошались вслед за ними — и тогда нас повели по разным комнатам на тихий час.

Моей радости не было предела, когда оказалось, что соседняя кровать, что была занята в моей комнате, принадлежала Весне.

И когда вожатая закрыла дверь на ключ, новая знакомая захлопала в ладоши.

«Я очень рада, что ты моя соседка» — напечатал она на телефоне.

— Тебе разрешили его оставить?

Тёмные глаза коварно блеснули. Из тумбочки и из-под подушки она достала еще по одному.

«Родители и брат оставили на случай, если мне что-то понадобится»

Её пальцы быстро бегали по экрану, который она после поворачивала мне.

— Чем займёмся? — я упала на кровать и стала смотреть в потолок. Весна сняла кроссовки и встала на мою кровать ногами, доставая до ручек окна.

— Что ты делаешь? — прошептала я, боясь, что нас могут услышать.

Весна приложила палец к губам, и вскоре с треском и грохотом, но защёлка поддалась ей — и окно открылось.

«Пойдём гулять?»

Та девочка, что ходила в голубом платье, что была похоже внешностью на ангела, который без руки брата и шага сделать не может, им вовсе не была. Её глаза горели, улыбка на лице сияла, а пальцы вновь напечатали:

«Пошли!!!»

Я выглянула в окно. Хоть наша комната и была на первом этаже, нам повезло больше остальных. Рядом с окном располагалась пожарная лестница, по которой мы вскоре и спустились.

Зашнуровав ботинки, мы поползли под окнами в направлении выхода. И когда заметили, что охранника повар позвала на обед, мы выбежали из территории лагеря.

— Весна, ну ты даёшь!

Я шла по лесу, пинала старую сосновую кору, что давно отвалилась от деревьев, и оглядывалась по сторонам. Пахло вкусно: свежестью, хвоей и речкой. Услышав журчанье последней, мы побежали наперегонки — и вскоре оказались на краю песчаного обрыва.

Выбрав место, где была тень, мы обе сели и стали болтать ногами. Весна смотрела на речку счастливыми глазами, словно её никогда не выпускали до этого из дома.

«Тебе нравится? Я рада, что ты пошла со мной.»

— Конечно, — я улыбнулась, пусть и не так тепло, как это получалось у Весны, но тоже сделала это искренне.

«Если на нас нападёт медведь, звать на помощь будешь ты!»

Я рассмеялась, прочитав её новую фразу. Мы еще некоторое мгновение смотрели друг другу в глаза, пока я не решилась спросить.

— У тебя нет голоса? Почему?

Я боялась, что Весна помрачнеет, но она всё так же беззаботно продолжила болтать ногами, печатая на телефоне.

«У меня нет голоса с рождения. Мама сказала, что я как русалочка, отдала голос за красоту.»

— Твоя мама права, ты очень красивая. Ты знаешь язык жестов?

Мне кивнули и показали сердечко. Я сложила пальцы в сердечко, показывая ответное Весне. Тогда я поняла, что мне необязательно знать язык жестов, чтобы её понять. Весна оказалась очень открытой и дружелюбной, это читалось в её глазах.

На берегу реки мы узнал еще немного друг о друге. Оказалось, что мы живём в одном городе, только Весна живёт в частном доме, и уже в одиннадцать я поняла, что её семья намного состоятельней моей. Женя, её брат, всегда помогал ей и опекал, так их воспитали родители. Но Весне не всегда нравилось, что брат за ней наблюдает.

«Я чувствую себя маленькой! А мне уже двенадцать, между прочим»

Еще Женя мечтал стать музыкантом, на следующий день рождения он попросил гитару, и Весна рассказала, как они ездили с ней по магазинам и втайне от брата выбирали тому инструмент.

— А ты о чём мечтаешь? — спросила я её.

Тогда Весна и погрустнела. Она посмотрела на меня уже без улыбки и коснулась горла. Проведя по нему, она вытянула руку, словно звуки должны были выйти.

— Петь? — догадалась я.

Она захлопала в ладоши. Она всегда так делала, когда радовалась, а это происходило, если я угадывала, что она имела в виду в жестах. И чем дольше мы общались, тем меньше нам нужен был телефон. В её знаках я стала разбираться быстрее, чем она бегала по экрану телефона, нажимая на буквы.

«Ты умеешь петь?» — спросила она у меня.

— Немного, — я усмехнулась. — Но мои родители называют это воем сирены, а не пением.

Брови Весны съехали к переносице, а черные глаза по недоброму сверкнули.

«Спой.»

Я осмотрелась вокруг, потому что не хотела, чтобы мой «вой» кто-то услышал, и исполнила просьбу новой знакомой.

В голову сразу пришла мелодия из русалочки, которую Ариэль пела, отдавая голос Урсуле.

— А-а-а, — протянула я и с интересом посмотрела на Весну. — А-а-а…

На этот раз она не похлопала в ладоши, она коснулась своего сердца. Закрыв глаза, она стала качать головой, наслаждаясь моим пением.