Крик Весны (СИ)

— Не хочу видеться с ребятами, пока не выросту, но и прекращать петь не хочу. Я выбрала быть солисткой, хочу ею и оставаться. Понимаешь, Саша, я не хочу так просто сдаться, это не первая и точно не последняя проблема, с которой я столкнулась на своем пути. И что, вот так просто опустить руки? Но я не знаю, что делать. Точнее знаю, но ты единственный, кто может мне помочь.

— Конфетка, я уже научил тебя всему, что знаю. Но моя специализация — эстрадный вокал. Расщепления и все эти вульгарные штучки не для меня, а для рокеров, понимаешь, сладкая? Я не рокер, а теперь уже вообще просто ведущий, — Саша положил руку на грудь, и в его небесных радужках колыхнулось сожаление.

— Я не поверю, что за все твое время пребывания здесь, ты не обзавелся знакомыми, — усмехнулась я. — Я отлично тебя знаю, ты мертвого разболтаешь, и к тебе люди липнут, как мухи.

— Ты намекаешь на то, что я кучка дерьма?

— Нет, на то, что ты сладкий пирожок, — я ущипнула парня за щеку, и на лице его сразу же появился румянец.

— Ой, ладно-ладно, подмазалась… Я подумаю, что можно сделать, а ты пока реши, где будешь жить.

— А у тебя нельзя? — я соединила кончики указательных пальцев и сосредоточила на них все свое внимание, предчувствуя, что сейчас меня стукнут.

— Ах ты, пигалица! А еще что придумала? Может, и парня моего себе возьмешь?

— А что, есть уже несчастный…ой, кандидат?

Да, меня стукнули. По голове, и не раз, но это ни что, по сравнению с той пощечиной, что дала сегодня в первой половине дня судьба.

Саша успокоился через пару минут и всё же согласился меня у себя приютить на пару дней… Пару десяток дней, но пока он этого не знал. Он был добрым, и нехорошо было этим пользоваться, но в таком огромном городе он был единственным, кто мог мне помочь.

Я набрала Бэду. Мои руки слегка подрагивали, потому что я отлично осознавала, как некрасиво поступаю с ребятами.

— Что хотела?

Конечно, я же не Весна, чтобы со мной сюсюскались по телефону.

— Бэд, привезешь мои вещи, чтобы остальные не узнали?

Гнетущее молчание на той стороне провода. Не знаю, что парень обо мне подумал, но он согласился, а вскоре и приехал.

Его слова стали хорошей поддержкой, и всё равно, сколько бы я хороших слов не слышала, сколько бы меня не поддерживали, мне предстояло проделать очень много работы.

Глава 27

— Что мы делаем в такой дыре в шесть часов ночи?

Я в очередной раз зевнула и на этот раз чуть не вывернула челюсть.

— Рот закрывай, невежа, фу. И вообще-то шесть часов — это уже и-го-го какое утро!

Я не узнавала Сашу. Раньше он терпеть не мог рано вставать, его занятия в вокальной студии я ему никогда не ставила раньше двенадцати, а тут ему в пять стало легко подскакивать. Что-то тут было нечисто. Зевнула — и стало всё равно. Спать хотелось больше.

— Так, только смотри, я предупреждал. Гоша он немного своеобразный, но главное сразу ему понравится, потому что тогда жди чудо, которое точно с тобой совершится. Ты получишь энчантикс своего вокала.

— Я стою на пороге старого дома в шесть утра в какой-то глуши. Спасибо, Саша, я и без твоих слов поняла, что он немного ибобо.

— Эта глушь — один из лучших спальных районов столицы. Вам чего?..

Я вздрогнула и подскочила на месте. Голос раздался, как из могилы. Позади меня оказался парень старше меня точно не более десяти лет в растаманской шапке с листиком конопли на лбу.

— Гоша, привет!

Гоша молча открыл дверь и зашёл в квартиру, оставив открытой дверь. Я сочла это за приглашение и пошла следом. Мужская нога спереди пинала какие-то жестяные банки, на которые я не обращала внимания, ведь передо мной все стены были завешаны картинами. Сюрреализм, кажется, так назывался этот стиль, когда ничего не понятно, но очень интересно. Часы, повисшие на дереве, словно тряпка. Корабли, плывущие по морю из арок, которые и переходили в корабли. Лестницы, переплетённые между собой, создающие лабиринты и свернувшиеся в один клубок. Последняя точно отображала ход моих мыслей после увиденного.

Гоша точно с приветом, это стало уже очевидно.

— Рассказывайте.

Тот самый Гоша упал на огромное розовое кресло, над которым висела картина совершенно другого стиля, и вся комната была уже увешена поп-артом. Да это не квартира, а картинная галерея!

— Необычный интерьер, — подметила я.

Затуманенные глаза парня прошлись по мне, а мои по его коротеньким африканским косичкам, что выбились из-под разноцветной шапки. Его кожа была слегка смуглой, но глаза зелеными. Он был худощав, но достаточно высок. Одежда сидела на нём мешковато, как будто он специально покупал её на несколько размеров больше, стесняясь своей худобы.

— Это диво надо распеть, поможешь?

— Ты это и сам можешь, — пожал плечами тот.

Не впечатлялся мной, явно. Но Саша надежд не оставлял, он вышел вперед, заслонив собой.

— Ей нужно научиться другому искусству, и ты знаешь, о чём я.

— Я не умею читать твои мысли.

Зеленые глаза блеснули, и я поняла, что тут делаю, точнее, кем являюсь.