Крик Весны (СИ)

— Точно, — горько улыбнулся Бэд и встал с дивана. — Просто плохой сон.

Взъерошив волосы девушки, что сидела перед ним на коленях, он осмотрелся и встал.

— Я к себе в комнату, ладно? Спокойной ночи.

Девушка кивнула и проводила взглядом парня, что слегка похромал на второй этаж.

В груди снова стало не хватать воздуха — и Весна положила руку на сердце. И она долго не могла понять, оно слишком быстро бьется или остановилось вовсе?

Глава 29

Девушка держала в руках микрофон, а вместе с ним и сердца жури и зрителей. Их было всего трое: Бэд, Весна и Женя. И только один из них признавал превосходство девушки с чёрными волосами, светлыми глазами и превосходным вокалом.

— Прекрати, твоя улыбка меня бесит, — с грустью заметил Женя, пихая друга в бок локтём.

— Почему мне не улыбаться? Девчонка хорошо поёт.

— Но Ника лучше, — встала на защиту подруги Весна.

Бэд смотрел на тёмные брови, слегка нахмуренный лоб и сверкающие тёмные глаза.

— Я бы смог подтвердить это или опровергнуть, если она хотя бы явилась на прослушивание.

Блондин равнодушно пожал плечами, а Женя закрыл лицо руками. На мгновение взгляд Насти из воронов и гитариста из Ла-вин пересёкся.

— И всё же она просто в твоём вкусе, — улыбнулась девушка и встала напротив Бэда. — Но я не хочу с ней работать. Мои песни не для неё.

— Но и не для Ники, — вновь возразил парень.

Девушка стала прожигать взглядом парня напротив, задрав голову. Ей отвечали ледяным спокойствием и лёгкой насмешкой. Весну это злило, это парень отлично видел по маленьким сжатым кулочкам.

— Ну, наконец-то… — разрядил обстановку брюнет, что встал с пола.

И это произошло ровно с окончанием выступления Насти. Но басист смотрел вовсе не на студию, где за стеклом была уверенная в себе брюнетка, а на бегущую по коридору девушку с фиолетовыми волосами.

Коротко кивнув ребятам, она сразу же зашла в студию, стоило Насте открыть дверь и выйти навстречу.

— Нежели ты всё же решила прийти?

Весна отлично знала эту усмешку. Несколько мгновений назад она уже её видела, только на губах другого человека. Она вновь посмотрела на Бэда, что ответил вопросительным вздёргиванием бровей. Времени на разъяснения не было, девушка слишком переживала за подругу.

На плечах Весны оказались ладони Жени, горячие и мокрые.

— Она справится, — убеждал он и себя и сестру одновременно.

— Вы готовы? — Анатолий поправил очки и посмотрел через стекло на только что вошедшую Нику. Щёки её горели, дыхание всё еще было сбитым, но она утвердительно кивнула.

— Ну, что же, давайте посмотрим насколько…

Всё в мужчине говорило, что он был уверен в провале девушки. После пропажи Ники на целый месяц, что был выделен как испытательный срок вокалистке, компания была недовольна, что девушка перестала посещать уроки вокала специально выделенного учителя.

Но на защиту вновь стал Бэд, который сказал, что при договорённости на испытательный срок не было упоминания, у кого именно девушка должна учиться. Женю веселило, как злился их менеджер, Весна переживала, а Бэд был слишком уверен в своей правоте. У Весны за всё это время накопилось очень много вопросов к парню, но как только она увидела подругу, всё из её головы вытеснило волнение за Нику. А ужасная тоска, что длилась целых тридцать дней, только усиливалась.

Девушка хотела бросить прямо сейчас всё и кинуться на шею любимому человеку, который впервые так на долго её оставил одну.

«Как же я скучала…»- читала во взгляде подруги Ника.

И когда девушка улыбнулась Весне коротко, но уверенно, барабанщица поняла, что её чувства взаимны, но сейчас было не время…

Пение — это всегда меня расслабляло. Я пошла на вокал только потому, что это нравилось Весне, но когда она предложила мне стать вокалисткой, я задумалась над тем, хочу ли заниматься этим всерьёз, долго думала, и пришла к выводу что да, хочу.

Но всё, что изменилось с тех пор во мне — ровным счётом ничего. Я продолжала петь как могла, считала, что этого будет достаточно, но все говорили, что я могу лучше. Но куда лучше? Надрывать связки, чтобы лишиться голоса к тридцати? И как бы бережно я к ним не относилась, какие бы техники не соблюдала, это бы произошло.

Моим тайным блоком стал страх потерять голос. Я смотрела на подругу, что общалась лишь одними жестами и где-то внутри понимала, что такое может ждать и меня. Скорее всего, это был глупый детский и навязанный обстоятельствами страх, потому что вряд ли кто-то из музыкантов вот так запросто лишился голоса из-за пения, а может, я плохо знала историю, это не главное. Гоша помог понять мне много вещей. И кроме моих потайных страхов оказалась еще одна не маловажная вещь, которая мешала мне. Это обычное осознание истины: вокал — это не хобби. Теперь это моя работа. То, что мне нравилось, теперь должно было стать чем-то большим, чем просто открывание рта и произношение каких-то звуков. Моё выступление — это не просто попадание в ноты, не только погружение в атмосферу и желание услышать крики фанатов.