Крик ворона

– Да ясно, что это значит! Нарисуй мне точно, как до твоего домишки добраться, я ж там не была ни разу. И ключик давай – как управлюсь, так прямиком туда. А тебе возвращаться резона нет. Когда закруглишься, уходи, как договаривались. – Серега слегка дернулся, но смолчал. – С мамой, папой и доктором я без тебя разберусь как-нибудь. И с лекарством.

– Я когда утром выезжать буду, на крыльце ключ оставлю. Под ковриком.

– Ладно. Иди на кухню, рисуй, как доехать. Кофе хочешь?..

Проводив Серегу, Лада прилегла на диван, закурила и крепко задумалась.

Подстава. Какая дешевая подстава! Эх, сержант, сержант… Впрочем, чего ожидать от десантника, у которого и в голове одни мускулы? Телега, которую он пытался ей прогнать, шита белыми нитками и ни в какие ворота не лезет… Ну-ка, спокойнее, товарищ прапорщик, а то метафоры мечешь не хуже «Мухосранской правды». Зарвавшаяся упряжка акул империализма сорвала с себя фиговый листок лживой демагогии и обнажила свой звериный лик… Вот и ты, Серега, зарвался, как та упряжка. Зарвался и заврался. Неужели не мог сообразить хотя бы, что у них с Шеровым согласован свой канал экстренной связи – два «попки», меж собой незнакомых, один в Москве, другой в Питере, – свои условные сигналы. Если даже допустить, что Папик совсем рехнулся и намерен самолично тащиться за «Мадонной» в глухую деревеньку, прихватив с собой и заграничного галерейщика-контрабандиста, и чемоданчик с «зеленью», то о таком радикальном изменении планов должна была узнать она, а не шестерка с бицепсом, которого эти планы никаким боком не касаются. И уж совсем исключено, чтобы Шеров стал передавать информацию лично. Исключено категорически. Стало быть, сержант повел свою игру. Решил, значит, стать счастливым обладателем шедевра. Интересно, как сбывать будет, кому и за сколько? Задачка эта не для десантных мозгов. Или кто-то за ним стоит? Папик? Решил сэкономить на ее гонораре? Сомнительно – Шеров слишком хорошо ее знает и придумал бы что-нибудь более изысканное… А если Серега за ее спиной снюхался с Мариной? Покумекал, просчитал перспективы и решил сыграть в обратку? Слил Валерьяновне кой-какую информацию, поделился видами на будущее. Совместное, надо полагать. Как бы рыцарь – принцессу спасет, дракона огнепылающего уконтрапупит, а за подвиг этот получит полцарства и ручку той принцессы. Принцесса-то, кстати, весьма готовая: так рыцаря глазками поедает, вот-вот кончит. А дракоша нехай для них кощея грохнет, царство им добудет, еще и посмертный кощеев подарок прямо в руки доставит. А уж они-то дракошу отблагодарят. Топориком по головушке, удавкой на горлышко, серебряной пулей в сердечко или братскими объятиями с переломом шейных позвонков… От Шерова откупятся «Мадонной», присовокупив еще что-нибудь в компенсацию морального ущерба. А потом будут жить долго и счастливо. И умрут в один день…

А вот это как раз можно устроить. Даже нужно. Но как? Угостить тем, что после дяди Роди останется? На даче? Там будет не до чаепития. Дать с собой в дорожку, добавив во что-нибудь прохладительное? Заподозрят неладное. Перед дорожкой угостить? А захотят ли? Нет, надо что-то другое, чтобы наверняка…

Лада поднялась, вышла в прихожую и открыла встроенный шкаф. На нижней полке, в глубине, стоял металлический ящик с инструментами. В самом нижнем его отделении лежали два предмета, привезенные из Москвы на всякий случай. Похоже, случай настал.

Она повертела в руке миниатюрный дамский пистолетик, похожий на дорогую сувенирную зажигалку. Штучка на вид совершенно безобидная, но достаточно эффективная на небольшом расстоянии. Как и где? Сесть с ними в машину и на каком-нибудь шумном перекрестке… А дальше?

Лада со вздохом положила пистолетик обратно и извлекла ручную гранату «лимонку». Сувенир с прошлого нескучного лета. Тоже, конечно, решает проблемы, но опять-таки, как и где?

– А вот был, помнится, такой случай, – задумчиво произнесла она, подбрасывая на ладони небольшую, но тяжелую гранату. – Да-да, именно такой случай и был…

Собственно, случай сводился к тому, что, оставшись тогда на пригорке с двумя свежими трупами, Таня не поленилась обыскать обоих. У Кима на груди нашла потертый кожаный мешочек с пятью тусклыми узловатыми камешками – золотыми самородками, должно быть, и подвигнувшими мордоворота-корейца на убийство и побег. Положила обратно, оставив себе на память только один, самый крупный, размером с ее мизинец. А у Поручика на поясе обнаружилась пехотная граната…