Крик ворона

Пассажиры вышли в большой, ярко освещенный зал и очутились на узком пространстве, огороженном барьерчиками и перилами боковых лестниц. В конце этого коридора без стен позади металлического турникета сидел колоритный британец, лицом напоминавший добродушного старого бульдога, и невозмутимо командовал: «Left! Right! Left! Right!», разводя прибывших пассажиров по двум окошечкам паспортного контроля и включая соответствующие металлические дверцы. Таня остановилась, любуясь на этого дядьку и поджидая Дарлинга. Когда тот подошел, Таня крепко взяла его за руку. Дарлинг дернулся, как-то затравленно посмотрел на нее, но руки не убрал.

– Муженек, – ласково промурлыкала Таня. Замороженная девица в паспортной будочке ловко подцепила со стойки временный Танин паспорт, с ходу открыла на нужной странице, едва глянула на въездную визу, шлепнула туда штампик прибытия и, вывернув кисть, словно крупье при сдаче карт, подала паспорт Тане.

– Enjoy your stay! – без улыбки сказала она.

Как ни странно, проверка паспорта Дарлинга оказалась более длительной и скрупулезной. Девица, поджав губы, листала его книжицу с «двуспальным левой», сверялась с каким-то списком, разложенным у нее на столе, потом вызвала по телефону молодого усача с хиповской прической, но в строгой униформе. Они оба вертели паспорт, потом усач что-то буркнул и ушел, а девица проштамповала наконец паспорт Дарлинга и отпустила его с миром.

– Хуже КГБ! – пробурчал Дарлинг, подойдя к Тане.

– Что искали-то? – спросила она.

– А черт его знает. Пошли.

По витой модерновой лестнице они спустились в белостенный зал, посреди которого вертелись два симметрично расположенных колеса. На резиновых ободах одного из колес крутились чемоданы, сумки, рюкзаки. Второе стояло. Таня направилась к крутящемуся колесу.

– Куда? – остановил ее Дарлинг. – Это с мадридского. А нам сюда.

И вновь у Тани, при всей ее удаленности от совкового менталитета, что-то дрогнуло в груди – с такой обыденной легкостью он произнес слово «мадридский». Словно речь шла не о заграничной столице, а о какой-нибудь Калуге или Можайске… Впрочем, отныне Калуга и Можайск – это все равно, что прежде был Мадрид, а Мадрид – что Калуга и Можайск… Все смешалось в доме Облонских…

– Ах, вот вы где, – с придыханием проговорила мисс Миллер, протиснувшись к ним сквозь строй пассажиров, ожидающих багаж.

– Аполло Дарлинг. Соня Миллер, – представила их друг другу Таня.

Мисс Миллер протянула Дарлингу руку. Он вяло, с явной неохотой пожал ее.

– Вы отсюда в Лондон, мистер Дарлинг? – спросила Соня.

– Да, – лаконично и даже грубо ответил он.

– Может быть, сэкономим пару фунтов, возьмем одно такси на всех? – предложила Соня.

– Нам не по пути, – отрезал Дарлинг и отвернулся. Колесо пришло в движение. Поплыли первые чемоданы.

– Не понимаю, что на него нашло, – шепнула Таня, подойдя вместе с Соней к транспортеру.

Та, вероятно, нисколько не обидевшись на Дарлинга, лукаво подмигнула Тане и прошептала в ответ:

– А я понимаю. Когда-нибудь поймешь и ты…

– Пошли, – сказал Дарлинг. Он толкал перед собой объемистую тележку с надписью «British Airways»; в тележке лежали все три чемодана и большая сумка. Они двинулись к выходу.

– До свидания, дарлинг! – крикнула Тане мисс Миллер и послала ей воздушный поцелуй. – Позвони мне!

– Непременно! – прокричала в ответ Таня. Дарлинг снял руку с поручня и потянул жену за рукав.

Они выкатили багажные тележки на площадку перед аэропортом. Таня вдохнула – и испытала второе потрясение на английской земле. Воздух был поразительно, кристально чист. Пахло субтропиками – лавром, лимоном, морским прибоем. В полосе деревьев стрекотали цикады.

– Ты уверен, что это Лондон? – лукаво спросила Таня. – Точно не остров Маврикий?

Ее вопрос оказался для Дарлинга, напряженного и чем-то озабоченного, полнейшей неожиданностью. Он посмотрел на нее, как на душевнобольную.

– С чего ты взяла?

– Просто мне Лондон запомнился совсем другим. Сырой, промозглый, воняющий глиной и мокрой шерстью…

– А-а, – с облегчением выдохнул он. – Ну, таким он тоже бывает.

– Кэб, сэр? – прервал их разговор вынырнувший из ниоткуда мордатый господин в желтой ливрее.

– Спасибо, – сказала Таня, намереваясь последовать за ним, но Дарлинг, дернув ее за локоть, пролаял:

– Нам на автобус!

– Может, все же возьмем такси? – За последние годы как-то отвыкла она от автобусов.

– За сорок квидов? Ты кто, миллионерша долбаная?

Однако! Слыхала она о крохоборстве буржуев, но чтобы до такой степени?

– Ладно, я угощаю.

– А фунты у тебя есть?

– У меня есть доллары!

– Это долго.

– Не понимаю.

– Обменивать долго. Придется возвращаться в аэропорт, искать банковскую будку, стоять в очереди…

– А мы прямо ими расплатимся.

– Иностранные деньги никто в уплату не примет. Запрещено законом… Хотя знаешь что? – Его прежде безразличный голос дрогнул. – Давай я сам тебе обменяю… У тебя сотенные?

– Да.

– Дам по… по сорок… сорок два. Идет?