Крикеры

Магнум выстрелил, яростно дёрнувшись в руках Фила. Кордит щипал ему глаза, он упал на мгновение. Однако Маллинз лежал гораздо дольше, его лицо застыло в маске. Когда дым рассеялся, Фил встал и увидел, что на месте лысины шефа образовался рваный кратер, покрытый слизью. От головы мужчины по блестящему кафельному полу разлетелись кусочки мозгов.

* * *

Они взяли большой и мощный автомобиль Маллинза; он был более надёжен, чем Malibu, к тому же у него был помповый дробовик в багажнике и несколько револьверов, которые Вики неуклюже заряжала, пока Фил вёл.

— Послушай, — сказал Фил. — Ранее, когда я рассказывал тебе о том, что случилось со мной в детстве, ты сказала, что это не галлюцинации.

— Ничего подобного, — мрачно ответила Вики. — Это всё правда. И то слово, которое ты сказал, когда пришёл в себя…

— Óна… Что это? Это демон или что-то в этом роде, да?

— Это то, чему они поклоняются. Это их бог.

— Их бог, — размышлял Фил, когда шоссе пролегало через новый поворот. — Демон…

— Я не знаю всех подробностей, — продолжила Вики, — но история такова. Крикеры всегда поклонялись дьяволу, дьяволу мужского пола по имени Óнн. Сотни лет они приносили ему жертвы — жертвы воплощения…

— Что?

Слова Вики помрачнели:

— Что ж, якобы давным-давно один из их ритуалов удался.

Взгляд Фила мало что видел за лобовым стеклом.

«Я должен этому верить? Она говорит мне, что крикеры воплотили демона…»

— Их целью всё это время было добавить демона в свою родословную. Они считали это высшим благословением. Согласно истории, Óнн повязался с наименее деформированной девушкой-крикером в их клане.

— А потом она родила? — догадался Фил.

— Да.

— Но кого?

— Óну, женщину, рождённую от демона и крикера, — Вики замолчала. — То, что ты видел, когда тебе было десять.

Фил снова замолчал, двигаясь по дороге без особого внимания. В его голове проносилось столько странных идей, что он не знал, что и думать.

— Но они также называют это Кожоед…

— Это его прозвище, — сказала Вики. — Большинство крикеров не умеют говорить правильно — это называется дислалия — проблемы с речью. Они описывают что-то своими словами, так, как могут выразить они.

— Кожоед, — заключил Фил, и это умозаключение принесло сокрушительную тяжесть его размышлениям.

Он вспомнил Родса и тех других распространителей «ангельской пыли», а также Дауни… Со всех них была содрана кожа.

— Значит, на самом деле убийства не были убийствами из конкуренции. Это были жертвы.

— Жертвы Óне, — подтвердила Вики. — Это символично. Потребление внешнего вида — кожи — безупречно. Крикеры считают себя проклятыми своим уродством, поэтому они отдают дань уважения жертвоприношениями. Это подарок крикеров Óнну, когда они преподносят непроклятую плоть людей его уродливой дочери Óнне. И крикеры размножаются с его помощью в течение нескольких поколений.

Фил подумал об этом, крутанув руль. Это было слишком безумно.

— Я не верю в это, Вики.

— Как можно не поверить в это? Ты видел крикеров, ты видел, насколько они уродливы. Ты когда-нибудь видел другие племена вырожденцев столь же деформированных, как крикеры?

— Ну нет, — признал Фил.

— Большинство из них даже не выглядят людьми, и это потому, что часть их родословной не человеческая.

Затем Фил вспомнил книги, которые читал.

«Она была права, по крайней мере отчасти».

Худшие примеры на фотографиях типичных вырожденцев были далеко не такими генетически дефектными, как большинство крикеров, которых он видел. Обсуждение пронеслось в его голове.

«Крикеры… Скрещенные… С демоном…»

К настоящему времени он не знал, чему верить. Единственное, в чём он был уверен, было следующее:

«У Наттера и его крикеров была Сьюзен, и они собираются замучить её до смерти, если я не найду их».

— Хорошо, значит, ты говоришь мне, что Óна настоящая. Тогда Дом тоже должен быть настоящим?

Вики кивнула.

— Скажи мне, как туда добраться, — сказал Фил.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

— Столько лет, столько веков, — прошептал он.

«Вечность», — подумал он.

Годы просеивались сквозь его пальцы песчинками.

Множество людей с радостью отдали свою кровь, свои жизни.

«Óнн, — подумал он. — И благословенная Óна».

— Перед тобой мы преклоняемся навсегда… Искупитель… Спаситель… Святой отец и святая дочь…

Видения обращались к нему; они всегда так делали. Из живота неверных быстро вываливались потроха. Кровь хлестала из голов неспасённых. Кричащие лица агонизировали, пока не начинали превращаться в кровавые лоскуты. Вскоре, да, проклятые станут благословенными, проклятые поднимутся на тёмные высоты отпущенных грехов. Скоро они продолжат путь, сбросив проклятие, просветлённые, а не обездоленные, едины со своим хозяином. Вперёд в новые ночи нового века, совершенные, а не испорченные, уже не в суматохе, а в блаженстве…

Наттер, священник, открыл глаза на жаркую звёздную ночь. Его старая, покрытая пятнами кожа теперь казалась сияющей и молодой. Его древний разум пылал. Его Спаситель прошептал ему слова благословения.

Луна освещала кратеры и морщины его обезображенного лица. Его трёхсуставные руки открылись к небу.

— Столько лет, столько веков…

Времени ждать больше не было.