Крики прошлого

— А, если не отпущу, то что? — улыбка спала с лица Егора, и он с силой толкнул Виктора Кротова. — А? Что ты сделаешь, щенок? — после толчка Виктор словно погрузился в сон. Где-то отдаленно в своем разуме он услышал «Свобода», затем во всеуслышание театральным, но столь зловещим тоном сказал: «Узри же чернь, мое величие!». В мгновение достал пистолет, на ходу снял с предохранителя и выстрелил Двардову в лицо. Парень стоял полу-боком, поэтому Виктор попал ему в щеку, не убив за один выстрел. Душераздирающий крик, раненный упал на пол, дергаясь в агонии; кровь хлюпала после каждого его крика и стона со сквозного отверстия во рту, через которое можно было увидеть раздробленные зубы. Для Виктора все происходило словно в замедленном действии, а в голове его мерцали яркие вспышки. Все присутствующие забегали по комнате, словно тараканы, застигнутые врасплох. Комната наполнилась криками, паникой и ужасом. Виктор не понимал толком, что происходит, но ощущал, что получает от этого удовольствие! Он стал искать взглядом остальных. Вот он, тот, кто нагло самоудовлетворялся в углу, пока его несчастного насиловала «горилла». Выстрел был точным, и пуля попала прямо в лоб. Бездыханное тело глухо свалилось на пол. Еще два выстрела, и две девушки модельной внешности упали замертво. Одному из них, одногруппнику Егора, самому близкому для него здесь человеку, разъяренный, что зверь, Виктор попал в шею, после чего кровь вмиг забрызгала его лицо. Во рту появился сладковатый привкус. Вдруг Кротов почувствовал, как ногти впиваются в его кожу. Дарья запрыгнула на него сзади и пыталась выцарапать ему глаза. К своему удивлению Виктор легким движением скинул ее со спины и уложил на лопатки, а после в упор выстрелил в сердце. Вне себя от гнева, он не видел их слез, не слышал их мольбы о пощаде, не замечал ужаса, что запечатлелся на их лицах даже после смерти. Перед глазами у него были их рожи в тот момент, когда они смеялись над ним, наслаждались его страданием, упиваясь его болью; он слышал истерический смех ведьмы, переодетой в служанку, но теперь все, кто находился в комнате, уже были мертвы. Все, кроме Виктора, Кристины и Егора. Медленно, наслаждаясь торжеством справедливости, Виктор подошел к нему и сказал: «Ну что, ты по-прежнему считаешь нас душками?» — а после выстрелил двумя оставшимися патронами в обойме Егору в лицо. Прикончив своего мучителя, Виктор бросил пистолет рядом с его телом. Кровь со щеки Егора Двардова, единственного сына Бориса Сергеевича, больше не хлюпала, а текла равномерно. Через секунду в сознании Виктора прозвучало: «Я сдержал обещание», — и проклятый туман в голове, не дававший покоя всю неделю, наконец, развеялся. Виктор с ужасом пришел в себя и только сейчас начал понимать, что же здесь произошло. Лицезрев устроенную им бойню, Виктор попятился назад, облокотился к стенке и хотел было закричать от отчаяния, как от привкуса теплой крови его резко вырвало.

— Что там происходит?! — послышался грубый неизвестный голос, помогший немного прийти в себя. Видимо, еще кто-то прибыл на закрытую вечеринку. После нескольких попыток войти внутрь некто попытался выломать дверь. Понимая, что в обойме больше нет патронов, Виктор спешно приступил искать глазами что-нибудь, что можно было бы использовать как оружие. После нескольких ударов с противоположной стороны дверь не выдержала, и в комнату явился здоровенный амбал, одетый в черную майку с надписью «security». «Это был он!», — молнией ударило в голову; татуировка в виде единорога, выглядывающая из-под майки, гарантировала правоту догадки Виктора.