Крил

На этот раз его явно услышали. Где-то вдалеке послышались шаркающие шаги. Зазвенели ключи. Послышался скрип открывающейся двери. Щелкнул выключатель.

Яркий свет, озаривший узкий коридор, больно ударил по глазам Крила, заставив его невольно зажмуриться. Когда боль наконец-то прошла, он осторожно открыл глаза и увидел перед собой здоровенного охранника в серой тюремной форме.

– Ба, – усмехнувшись, сказал он и сплюнул на пол. – Никак наш красавчик проснулся! А мы уж думали, что ты коньки отбросил. Ты проспал трое суток!

– Дай мне немедленно что-нибудь попить и поесть, свинья! – зло бросил Крил.

Ухмылка сползла с лица тюремщика. Он быстро просунул руку сквозь прутья и, схватив заключенного за затылок, с силой вдавил его в стальную решетку. Кровь брызнула из разбитого носа и губ, заставив Крила застонать от нестерпимой боли.

– А ты я вижу наглец! – без особой злости сказал охранник.

Он уже давно был на службе и не раз сталкивался с заключенными, которые в начале полета считали себя пупом Земли, но, подлетая к Эльдору, становились кроткими как ягнята. Он умел присмирять непокорных, с лихвой используя силу, которой наделила его матушка природа. У него не было никаких сомнений, что и этого молодого наглеца ждала та же участь.

Дыхнув на заключенного перегаром, смешанным с острым запахом чеснока, он ласково продолжал:

– Запомни раз и навсегда. Свинья здесь только одна. Это ты! Ко мне ты будешь обращаться только на вы! Ты понял меня! – он с новой силой вдавил лицо Крила в холодные прутья. – Не слышу!

– Да, сэр! – простонал заключенный, уже больше не в силах бороться с болью, пронзившей его лицо.

– Так-то лучше, – улыбнулся здоровяк и выпустил свою жертву из стальных объятий.

Крил рухнул на пол. Кровь, сочившаяся из разбитого лица, намочила его футболку. Во рту стоял противный привкус железа.

– Ну, так о чем ты хотел попросить меня, свинья! – услышал он иронический голос своего мучителя.

Крил поднял руку и провел ею по лицу, стирая кровь. Потом он посмотрел на говорящего.

– Не могли бы вы принести мне стакан воды и немного пищи, сэр!

– Вот так-то лучше, – улыбнулся тюремщик. – Быстро я его обломал! – подумал он. – А меня предупреждали, что он очень опасен. Какая чушь! Никто не может устоять перед ласками старины Макса! – от этой мысли ему стало очень приятно, и он улыбнулся еще шире.

(Скорее всего, он никогда не слышал о змеях, населявших пустыню на родной планете Крила. Они всегда затихают, прикидываются полуживыми, когда готовятся к смертельному броску. Крил любил охотиться на них, так как мясо этой смертельно опасной хищницы считалось деликатесом, и отлично изучил их повадки. Он не раз применял стратегию этих змей. Решил применить ее и сейчас).

– Советую тебе подружиться со мной, – сказал тюремщик вслух. – Нам с тобой вместе лететь еще довольно долго и, если ты вздумаешь мне дерзить, то с тобой может произойти какой-нибудь несчастный случай… Твоя задница находится в моей полной власти. Если я скажу, прыгай, ты должен только спросить «Как высоко, сэр?». Если скажу, отжаться, ты должен спросить «Сколько раз, сэр!». Если я скажу, поцелуй себя в задницу, ты должен изловчиться и сделать это, не забывая при этом громко почмокивать! Ты все понял, свинья?

– Да, сэр!

– Я не слышу тебя!

– Да, сэр! – крикнул Крил, поднимаясь на ноги.

Тюремщик развернулся и вышел из тюремного отсека. Минут через десять он вновь появился перед Крилом, держа в руках поднос. Поставив его на пол, он протолкнул поднос ногой внизу под решеткой и, развернувшись, молча, удалился.

На подносе стояла большая тарелка, наполненная уже знакомой Крилу темно-зеленой жидкостью, три больших куска черного хлеба и маленькая пластиковая бутылка с водой.

– Спасибо, сэр! – крикнул ему вдогонку Крил, поднимая поднос и садясь с ним на кровать.

Он отхлебнул из миски и, отломив большой кусок хлеба, засунул его в рот. Тщательно пережевав его, он проглотил и запил водой из бутылки.

Только сейчас он понял, насколько был голоден, и с удвоенным усилием набросился на еду…

Смачно рыгнув, он поставил поднос с пустой посудой на пол и выпихнул его в коридор. После этого, устроившись поудобней на кровати, закинув руки за голову и уставившись в потолок, он, молча, стал ждать тюремщика.