Криминал Арт. 10 жутких историй произошедших на самом деле

Наташа бежит и вот уже перестает слышать шум пылесоса. Жаркий летний день, на улице, как назло, никого, но в окне одно из домов Наташа видит женщину и начинает звать, просить помочь и стучать в дверь. Женщина не на шутку испугалась, исхудавшая, в висящем на тощих плечах платье, с растрепанными волосами и синяками под глазами, Наташа показалась ей наркоманкой или сумасшедшей. Успокаивая девушку у двери, женщина позвонила в полицию. «Сейчас вам помогут», – произнесла женщина, и вместе они так и стояли еще две долгие минуты, Наташа на пороге, а женщина за дверью. Вскоре появились два полицейских, побеседовав с Наташей, они отправили запрос в офис и уже через пару мгновений получили ответ.

Наташа Кампуш, 10-летняя девочка, пропала 8 лет назад и уже несколько лет числится погибшей.

Наташу забрали в полицейский участок, она была свободна. А уже через два часа все дороги Вены были заполнены полицейскими машинами. Дело в том, что Приклопиль пытался бежать на все том же белом БМВ и даже несколько раз ушел от преследования. В итоге, припарковав свою машину недалеко от того района, где он и похитил Наташу, Приклопиль убежал от машины в сторону железнодорожной станции. Там он позвонил своему другу Эрнцу Хольцапфелю: «Ты должен мне помочь! Спаси меня, приедь и забери меня!» Эрнц, который всю жизнь дружил с Приклопилем, был в шоке. Из новостей он уже узнал, кем оказался и что скрывал его друг. А самое страшное, что в доме Приклопиля он бывал так много раз и никогда ничего не замечал. Только лишь то, что его друг застенчивый, замкнутый и милый парень.

«Я не приеду, тебе нужно сдаться».

Приклопиль пообещал так и сделать и повесил трубку. Но он не сдался бы никогда, он вспомнил те слова, которые так часто говорил Наташе: «Если ты когда-нибудь сбежишь, я не смогу жить дальше». С этими мыслями он дождался ближайшего поезда и бросился под него. Это был конец для Вольфганга Приклопиля, но начало для Наташи. Но сейчас, после того как она сбежала от настоящего хищника, ее еще ждала огромная стая падальщиков, которая уже кружила вокруг.

Полицейский инспектор Сабина Фрейденбергер была первая, с кем беседовала Наташа после освобождения. И единственная, кто смогла услышать от нее то, что больше никто не услышит. Лишь ей еще находящаяся в шоке Наташа рассказала, через какой ад ей пришлось пройти и сколько насилия она пережила. Больше Наташа никогда и никому об этом не расскажет. Когда родители, с той скорость, с которой только возможно, приехали к Наташе, они долго обнимались и плакали. После чего Наташа спросила: «Папа, а моя любимая машинка еще у тебя?»

«Конечно, как и все остальные игрушки, твоя комната такая же, как и раньше».

Первый месяц свободы Наташа провела под присмотром полицейских и психиатра, ее медленно интегрировали обратно в общество, а также составляли полную картину того, что произошло с ней. Но лишь ту картину, которую позволила им увидеть сама Наташа, ведь она категорически отказывалась и отказывается до сих пор хоть как-то комментировать любые подробности жизни с Приклопилем, описывать насильственные действия, и, даже более того, она отказывается говорить, было ли насилие или нет. И вот здесь тучи начали сгущаться, кровожадная публика требовала подробностей, а Наташа молчала, рассказывая лишь ту малость, которой ей комфортно поделиться. А люди требовали подтверждений того, что Наташа действительно страдала, а не была там по собственному желанию. Более того, по мнению жаждущей публики, Наташе Кампуш мало того, что нечестна, так и вообще могла уйти когда хотела, просто она не хотела уходить. «Может быть, она и не хотела уходить? Может быть, ей было хорошо?» Плюс ко всему, всплыл фрагмент, в котором выяснилось, что Приклопиль и Наташа были на австрийском горнолыжном курорте. «Так она еще и по отпускам ездила, когда на наши налоги ее искала вся страна?»

Стокгольмский синдром (англ. Stockholm Syndrome) – термин, используемый в психиатрии и описывающий защитно-бессознательную травматическую реакцию, возникающую у жертвы в виде симпатии к агрессору в процессе похищения и удержания против воли жертвы. В ходе этой симпатии, жертва начинает не только сочувствовать, защищать и полностью подчиняться агрессору, ни и испытывать к нему любовь.