Криминал на лабутенах

В душе ведь ее родитель так и оставался ребенком, милым непослушным мальчишкой. Так Мариша успокаивала себя где-то в течение получаса, а потом снова начала волноваться. Отец все не возвращался, непогода крепчала, а Мариша дергалась все сильнее. К тому же стали раздаваться звонки от детей. Первой позвонила Света, которая сообщила, что им уже два раза звонила бабушка.

– Тебя, мама, спрашивала. Удивлялась, почему тебя до сих пор нет. Ты где?

– Я тут.

– У деда? – проницательно поинтересовалась Света.

Мариша промолчала.

– Понятно, – хмыкнула дочь. – И долго ты собираешься с бабушкой в прятки играть?

– Слушай, займись своими делами! – вспылила Мариша. – У тебя что, уроков нет?

Дочка снова хмыкнула и отключилась. А Мариша принялась медитировать, повторяя, что все у нее прекрасно и становится с каждой минутой еще лучше.

Но потом позвонила Катюша – племянница Мариши, которая жила у нее на попечении, пока отец девочки исполнял свой долг перед Отчизной. Коля был подводником, и военное командование нуждалось в его присутствии на корабле и в гарнизоне. Так что они с Юлей – сестрой Мариши – переехали в маленький военный городок где-то под Мурманском, а Марише оставили свою старшую дочку.

Юля считала, что гарнизонная школа не может сравниться по качеству образования с питерской частной школой, куда она изначально определила Катю и куда Марише предлагалось доставить Катюшу первого сентября. Но девочке не довелось посетить ни единого урока в той школе, потому что Мариша сочла неразумным тратить на дорогу туда и обратно по три-четыре часа своей жизни. И Катя без ведома матери пошла в ближайшую к дому Мариши школу, куда ходили ее собственные дети и где давали отличное образование. Во всяком случае, ежегодные результаты ЕГЭ подтверждали это. Школа твердо держалась в первой пятерке лидеров по району, что давало детям хорошие шансы при поступлении в высшие учебные заведения страны.

И вот теперь Катюша хныкала:

– Тетя Мариша, я не понимаю, как тут делать задание.

– Мы же еще после школы сделали с тобой все уроки.

– Нам, оказывается, задали контрольное списывание. Оно на листочке было, я про него забыла совсем. Листочек в дневнике лежал, я только сейчас его нашла.

– Понятно. Ну, списывание – это же легко. Спиши, и все.

– А я не понимаю, как там списывать.

– Попроси Свету.

– Она говорит, что у нее своих уроков полно.

– Тогда Лешу.

– А его дома нет.

– Как это? – растерялась Мариша. – Где же он?

– Он ушел. Куда не сказал. Только сказал, что, может, вообще не вернется.

Этого еще не хватало. Мужики разбегались от нее словно тараканы. Муж на полюсе, отец невесть где с пистолетом под мышкой болтается, а теперь еще и любимый сын исчез, не сказавшись матери.

– Безобразие! – возмутилась Мариша. – Я возвращаюсь.

И решив, что детям она сейчас нужнее, чем отцу, который даже не знает, что дочь его ждет, Мариша поспешила домой. Сын к этому времени уже вернулся, оказывается, выбегал в канцелярский магазин за ватманом. К Новому году в школе было решено подготовить праздничный выпуск стенгазеты, и сыну поручили нарисовать заглавную шапку, чем он с упоением и занимался, изъяв у Катюши всю имеющуюся в ее распоряжении гуашь.

– А краски заодно с ватманом почему не купил?

– Забыл.

Сын улегся на полу с ватманом, чтобы было удобнее рисовать, Света бубнила свой английский, у нее накопилось пять несданных пересказов, которые теперь предстояло за оставшиеся дни каким-то образом выучить, ну а Мариша отправилась к младшенькой, посмотреть, что же вызвало у ее умненькой девочки такие значительные затруднения.

Первый же взгляд убедил Маришу в том, что девочка не капризничала. Катюша имела полное право растеряться. Выданный первоклашкам текст состоял из трех абзацев, в каждом насчитывалось от трех до пяти предложений, в том числе и сложноподчиненных. Было в тексте также и несколько перечислений. При этом запятые не стояли нигде!

Также все слова в предложениях были напечатаны с маленькой буквы, хотя в тексте речь шла про «девочку снегурочку которая отправилась в лес где и повстречала медведя мишу зайчика и барсучка».

– Как тут писать? – дергалась Катюша. – Я не понимаю. Учительница сказала, чтобы мы сами поставили запятые и заглавные буквы.

– М-да…

Мариша и сама чувствовала себя озадаченной. И это задание дают детям, многие из которых всего пару недель назад узнали, как пишутся некоторые прописные буквы? А о том, что такое запятая, и о ее роли в предложении детям вообще никто ничего не говорил. По большому счету им про само предложение, его виды и способы образования никто не говорил. Интересно, составители программы подразумевали, что дети возьмут эту информацию откуда-нибудь из подкорки? Или считают ее с информационного поля матушки Земли? Или надеялись, что роль учителя возьмут на себя родители?

– Тетя Мариша, что тут писать? – уже окончательно психовала Катя. – Я не понимаю. Я тупая, да?

– Что ты!

– Но как тут писать?

– Сейчас, сейчас, девочка. Разберемся.

Мариша пыталась извлечь из собственного мозга все правила русского языка, которые они со Светкой проходили вроде бы так недавно.