Криминал на лабутенах

Вообще сытый желудок способен любого очень со многим примирить в этой жизни. Некоторые говорят, что того же эффекта можно добиться, имея чистую душу и такую же совесть, но полный желудок позволяет добиться этого с куда меньшими затратами.

На квартиру своего отца Марише удалось вырваться лишь ближе к вечеру, когда все домашние дела были уже сделаны и каждый из ее домочадцев получил от Мариши свою долю заботы и внимания.

Гранаты, купленные для деда, были детьми продегустированы и одобрены. Морковь из всех трех партий оказалась идеальной для приготовления сока, продавцы не соврали. Однако Мариша решила, что сок будет готовить завтра, перед выходом. Это дело быстрое, если под рукой есть соковыжималка, а она у Мариши имелась. Так что на сегодня ее хозяйственные хлопоты были закончены, можно было продолжать начатое расследование.

– Я выйду ненадолго.

Дети отреагировали вяло. Каждый был занят своим гаджетом.

– За мясом следите. Слышите?

– Ага.

Можно было не сомневаться, что никто из троих и носа на кухню не сунет. Но ничего. Кастрюля с будущим говяжьим бульоном стояла на плите, томясь на самом маленьком огне, какой только было возможно устроить. Вода не булькала, этого нельзя было допустить ни в коем случае. Если заглянуть в кастрюлю с правильным бульоном, то непосвященному человеку должно было показаться, что он и не варится вовсе. И лишь принюхавшись, можно было уловить мясной аромат, поднимающийся от поверхности бульона. Только так и никак иначе можно было добиться той самой необходимой прозрачности, которой нельзя было достигнуть ни осветлением бульона яичным белком, ни процеживанием через несколько слоев марли, ничем иным.

Итак, на душе у Мариши полегчало. Старшие дети вернулись из школы, Катюша сделала уроки, и даже мама отправилась к себе домой с чувством выполненного долга. Впрочем, перед уходом она спросила у дочери:

– Угроза для его жизни есть?

– О чем ты?

– Не о чем, а о ком! О твоем любимом папочке!

– А-а-а… Нет, угрозы для его жизни нет, – и поспешила прибавить: – Больше нет.

– Жаль! – проронила мама с таким выражением лица, что Марише стало страшно. – Очень жаль. Лучше бы он сдох!

И Мариша поняла, что даже болезнь не способна примирить ее мать с отцом. А возможно, что и его смерть не поможет. Что же такое умудрился совершить ее милый папуля, что мама даже спустя столько лет не может простить его? Тем более что Антонина Семеновна в обычной жизни отличалась миролюбием и признаков злопамятности, кроме случая со своим бывшим мужем, не проявляла.

Мариша со своей мамой никогда на эту тему не разговаривали, у Мариши язык не поворачивался спросить. Сама она, когда папа ушел от них, была еще совсем маленькая, помнить ничего о взаимоотношениях родителей не могла. В разговорах с дочерью мама эту тему тоже никогда не поднимала. А с родственниками с отцовской стороны старалась не общаться, хотя совсем запретить Марише видеться с ними тоже не могла. И единственное, что удалось узнать Марише от своей тетки, – это было то, что отец изменил ее матери. Никаких подробностей тетка Марише не рассказала, возможно, потому, что и сама их не знала.

Оставалось лишь догадываться, что там произошло между мужем и женой. Ну, казалось бы, изменил и изменил. Со всяким может случиться. Что же теперь, до гробовой доски изменника недобрым словом поминать? Тем более что развелись много лет назад, были потом у Мариши и отчим, и мачеха, давно та история с изменой должна была быльем порасти, а вот поди же ты, оказывается, мама по-прежнему ненавидела ее отца.

Поэтому Мариша не стала говорить маме о том, что завтра снова собирается навещать отца в больнице. И уход ее встретила с облегчением. Все это напоминало ей какой-то театр абсурда. Почему она, взрослая замужняя женщина, сама уже мать, должна лавировать и прибегать к уловкам, чтобы повидать своего заболевшего отца? И все это из-за непонятной затянувшейся вражды между ее матерью и ее же отцом.

Мариша отправилась вечером в квартиру к отцу с одной лишь целью: она хотела навести у него дома порядок. Утром она не стала ничего там трогать, потому что спешила в больницу. Забрала лишь медицинский полис и побежала. Но дала самой себе слово, что вечером, как только освободится, обязательно ликвидирует погром в квартире папы.

Каково же было ее удивление, когда она обнаружила, что порядок этот восстановился словно бы сам собой.

– Ничего не понимаю!

Конечно, разбитые или сломанные вещи назад не вернулись, но следы погрома исчезли совершенно.

– Невероятно!

Мариша приготовилась к долгой и нудной уборке, а открыла дверь и ахнула. В растерянности стояла и озиралась по сторонам. Что тут произошло? Какое чудо случилось?

Все уцелевшие вещи были аккуратно расставлены, хотя и не по своим местам, а как придется, но все же порядок в квартире был восстановлен. Полы сверкали безупречной чистотой. Вещи были убраны. Мебель расставлена. И даже окна, как показалось Марише, были вымыты.

Она тут же бросилась к соседке, живущей напротив.

– Вы не скажете, кто сегодня после моего ухода приходил к папе?

Соседка словно только того и ждала.