Криминал под софитами

– Владимир Евгеньевич, мне необходимо встретиться с вашей сестрой. Но дело в том, что дома, на Добролюбовского, ее нет со вчерашнего дня. И в своем агентстве она тоже сегодня не появлялась. Администратор сказала, что Светлана звонила ей вчера и назначила ее своим заместителем на время отсутствия. Но сколько она будет отсутствовать, неизвестно. Вы могли бы прояснить ситуацию?

Елистратов сразу помрачнел. Немного помолчав, он спросил:

– Я так понимаю, Ланка что-то натворила?

– В том-то и дело, Владимир Евгеньевич, что пока я не переговорю с вашей сестрой, то не пойму, что, собственно, произошло. Кстати, вы можете показать мне ее фото?

Елистратов немного подумал, почесал нос, покрутил головой, порылся в ящике стола и наконец вытащил оттуда фотографию. С нее на меня смотрела очень эффектная молодая женщина лет двадцати семи с пышными иссиня-черными волосами. Они создавали резкий контраст с бледной кожей и миндалевидными ярко-синими глазами. Капризно изогнутые пухлые губы были покрыты помадой пурпурного оттенка.

– К сожалению, Женя, я и сам не знаю, где сейчас может находиться Лана, – признался Елистратов. – Я уже даже подумываю нанять частного сыщика.

– У вас есть основания беспокоиться за нее? – быстро спросила я.

– Да уж, моя сестра – это вечная проблема, – вздохнул бизнесмен. – С тех самых пор, как появилась на свет. Я сейчас расскажу вам некоторые факты из ее биографии, и тогда вам, Женя, станет понятно. Она родилась, когда мне было двадцать лет. Родители все эти двадцать лет мечтали о дочке, и их мечта наконец-то сбылась! Особенно радовался папа. Лану носили на руках и всячески баловали с самого рождения, отец разрешал ей буквально все. Она могла входить в его кабинет, когда ей заблагорассудится, и переворачивать там все вверх дном. Она могла позвонить ему в любой момент, и он всегда сразу же хватал трубку, даже на важном совещании. Он подсказывал ей решение задачек по математике, помогал писать сочинения, объяснял физику и химию, если ей было что-то непонятно. У них была невероятно прочная эмоциональная связь, Ланка просто боготворила отца. Она рассказывала ему все свои секреты, делилась переживаниями и обидами по любому поводу.

– Именно с отцом, а не с матерью? – удивилась я.

– Да, представьте себе. Более того, в нашем доме существовала такая традиция: время с половины десятого вечера до десяти отец посвящал Лане. Она забиралась к нему на диван, они запирались в кабинете и беседовали на самые разные темы. Это было железно, и, что бы ни случилось, эти полчаса принадлежали только ей, все остальное могло подождать. Даже если отец уезжал за границу в командировку, он обязательно звонил ей в это самое время и говорил с ней ровно полчаса – ни минутой меньше.

– Но это же стоило, наверное, баснословных денег! – невольно вырвалось у меня.

– Еще бы! Но отцу было наплевать – главное, чтобы дочка легла спать, чувствуя себя спокойной и счастливой.

– Надо же… Слепая отцовская любовь? – вставила я.

– Да, пожалуй, – согласился Елистратов. – Я вам даже больше скажу: маму Ланка недолюбливала. А когда окончила третий класс – ей тогда было десять лет, – родители стали ссориться. Не хочется об этом говорить, но… дело в том, что мама начала прикладываться к бутылке. И чем дальше, тем больше.

– А что, был повод?

– Да как сказать… Наверное, был. Мама переживала, что отец мало уделяет ей внимания, что он полностью погружен в свою работу. В основном они ссорились из-за этого и еще из-за того, что сестра совсем отбилась от рук, кроме отца, никого не признавала, грубила прислуге, говорила матери ужасные вещи.

– И отец защищал ее? – спросила я.

– Не то чтобы… Он пытался ее образумить, говорил, что нельзя так вести себя с матерью. Но она и его не слушала: он был для нее идеальным, а мать – нет. К ней у Ланы было море претензий, и ее родительского авторитета она совершенно не признавала. Однажды в отсутствие отца мама настояла, чтобы Ланка шла спать, потому что было уже очень поздно. А та встала на дыбы. Как же, ведь она королева, никто не смеет командовать ею! Дурь подростковая в голову ударила, и она наговорила маме таких гадостей, что у нее случился сердечный приступ. А «Скорая» приехала слишком поздно…

Я сочувственно покачала головой. Мой собеседник помолчал немного, потом продолжил свой рассказ:

– Конечно, после этого Ланка немного присмирела. Но надолго ее не хватило. Через год отец решил снова жениться, а в жены себе выбрал совсем молодую женщину, всего на десять лет старше Ланы. Тут уже она восстала и против отца. Как он посмел! Ведь он должен был всю оставшуюся жизнь принадлежать только ей! Она просто изводила отца и его избранницу самыми едкими замечаниями и совершенно возмутительными выходками. Жить под одной крышей им втроем стало невозможно, и в конце концов отец не выдержал и отправил Ланку в закрытый пансионат в Швейцарии. Помимо всего прочего, он всерьез опасался, что столь бурный пубертат совсем сорвет ей крышу и она, как и ее мать, пристрастится к алкоголю, а то и к наркотикам.

– И как, помогло? – поинтересовалась я.