Криминал-шоу. Повести

У мордоворота оказался внушительный живот, выпирающий из-под майки с жёлтым сигаретным верблюдом, курносый нос с вывернутыми ноздрями, прямые сальные волосы перетянуты сзади резинкой в женский хвост, в ухе – золотая серьга, на бугристых безволосых руках – грязь татуировок, на среднем пальце левой руки – массивный белый перстень и (вот, вот она – особая примета!) нет мизинца под корень.

У высокого парня, защитника Игоря, тоже обнаружилась особая примета: под пухлыми пунцовыми губами вдруг открывалась нелепая дырка вместо двух верхних зубов. И как же он лицом похож на Есенина – ещё, поди, стихи пишет.

От входа прошёл и уселся на стуле третий, в белом костюме: волосатый – в окладистой бороде, усах, густых бровях и пышной шапке кудрей. Всё это – пегое, смоль с сединой. Аурума с полкило на нём: перстень, кольцо, браслет, часы, цепочка, оправа тёмных очков да плюс ещё мундштук и зажигалка. Вид надменный, хозяйский, словно он у себя в горах на троне восседает. Как же, как же этих кавказцев в армии обзывали?.. Игорь служил уже лет двадцать тому – всё подзабылось. То ли «чурками», то ли «чурбанами»… Или «чучмеками»? Хотя нет, чучмеками вроде азиатов крестили… Или всё же кавказцев?

– Э, что у нэго там в карманах? – чурбан говорил медленно, тихо, нажимно – он явно командовал.

Толстяк ретиво кинулся (он вообще, несмотря на габариты, двигался на удивление суетливо), охлопал одежду Игоря, извлёк удостоверение, чехольчик с ключами, носовой платок. Залез двумя потными сосисками до дна в рубашечный карманчик, хотя и так видно – там ничего больше нет.

Бородач внимательно изучил малиновые корочки, положил рядом с «Зенитом» на стол. Молча налил себе рюмку коньяка, помедлил, плеснул в другую, ещё пораздумывал – и в третью. Игорь невольно сглотнул, в голове опять всколыхнулся сивушный ил. Боров, уловив взгляд-приглашение, подскочил к столу, уцепил хрустальный напёрсток. Блондин остался на месте.

– Э, вазьми.

Игорь наконец понял, что это – ему. Он не стал ломаться, приблизился, сел (и сразу понял, интуитивно, – сел преждевременно, но не вскакивать же теперь), взял коньяк и сразу, не медля ни секунды, опрокинул в рот. У-у-ух! Игорь уже и вкус почти забыл этого божественного нектара. Он взял со стола свой платок, интеллигентно промокнул губы и, уже чуть взбодрённый, с каким-то даже вызовом вопрошающе взглянул на хозяина стола.

– Э, на каво работаэшь? – спросил тот и медленно, не отрывая взгляда из-под затемнённых стёкол от лица Игоря, выцедил свою порцию «Плиски».

– Как на кого? – удивился Игорь.

Резоннее ведь спросить – где? Впрочем, чурка он и есть чурка. Надо его всё же осадить.

– В данном случае, – Игорь кивнул на фотоаппарат, – я работал, как вы изволили выразиться, на начальника ГАИ. А вообще я – корреспондент «Городской газеты». Жур-на-лист – ясно?

Ожидалось, что теперь ситуация перевернётся – перед ним начнут извиняться и кланяться.

– Пидор он, а не журналист, – встрял бугай.

Чёрный остановил его жестом, не повернув головы.

– Э, чэй ты? Шаха? Камиссара? Валэта? Зачэм нас фатаграфиравал?

Игорь пожал плечами: что за абракадабра? И вообще, чёрт возьми, что происходит?!

– Э, мэнт, значит?

Игоря начала злить ситуация. Глоток коньяка помог ему напыжиться: он выпятил грудь, закинул ногу на ногу, усмехнулся.

– Как вас – господа? товарищи? мужики? Что вам от меня надо, а? Повторяю: я – журналист «Городской газеты». Я сейчас при исполнении, так сказать, на работе нахожусь. Готовил материал, понимаете, о нарушителях дорожного движения. Вы зачем через газон поехали, а? Нехорошо. Нехорошо, господа-товарищи! Ну ладно, я, так и быть, прощу – не буду упоминать о вас и снимок вашего чудного уникального «мерседеса» печатать. Разойдёмся мирно. – Игорь глянул на часы, время не уловил, но воскликнул: – Ого! Всё! И вообще, что за привычка вошла в моду: как что – сразу кулаки. Журналиста «Городской газеты» не надо бить, уважаемые. Ни в коем случае, особливо, знаете ли, по голове…

Игорь молол языком, а сердце его тоскливо поёживалось: взгляд чернобородого был странен.

Вдруг – хряский удар в ухо. Игорь грохнулся вместе со стулом, ударился головой о бетон.

– Мать твою! Ещё угрожать будет, пидор!

Боров прыгнул к нему, ещё и врубил тяжёлым пинком под ложечку. Игорь, свернувшись улиткой, зевал и зевал, пытаясь отыскать дыхание. Только секунд через десять оно возвратилось. Но распрямляться Игорь не спешил – сволочь толстая нависла над ним.

Что же происходит? Кто это? Игорь сознанием, всеми нервами начал понимать – он влип. Его с кем-то спутали. Конечно! Что теперь делать? Как держать себя? Главное – не сломаться, не заюлить. И – приготовиться к боли. Судя по началу, бить его будут всерьёз. А к битью Игорь не привык. Его, если не считать детских милых потасовок, никогда всерьёз не били. Правда, однажды по голове саданули арматуриной крепко, пьяного, так за один разок разве ж привыкнешь… Что же этим надо?

– Э, вставай, прастудишься.