Криминалистика: теоретический курс

Значительная часть, к примеру, оперативных работников и следователей, не считали своей профессиональной обязанностью даже обращать внимание на допущенные ими ошибки. По данным изучения практики, например, почти 10 % всех опрошенных оперативных работников и около 5 % следователей вообще не видели необходимости изучать собственные ошибки.[746]

Между тем следственные ошибки всегда оказывали не только пагубное влияние на качество расследования дела в целом, но и приводили к нарушению закона, вплоть до 2001 года требовавшего от следователя собирать как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого доказательства, руководствуясь в своей работе принципом объективности, полноты и всесторонности исследования обстоятельств дела (ст. 20 УПК РСФСР). Нарушения данного принципа могли привести и приводили либо к возврату уголовного дела судом для производства дополнительного расследования (п. 1 ч. 1 ст. 232 УПК РСФСР), либо, если приговор при неполноте следствия всё же был вынесен, к его отмене (п. 1 ч. 1 ст. 342, ст. 343 УПК РСФСР). И всё же количество нарушений принципа, закрепленного в ст. 20 УПК РСФСР, оставалось значительным. И главной их причиной оказывались следственные ошибки, которые можно было при внимательном и квалифицированном исследовании материалов уголовного дела выявить и своевременно исправить на последующих за предварительным следствием этапах судопроизводства. Тем не менее, по данным НИИ Генеральной прокуратуры РФ следственные ошибки были обнаружены им в материалах 60,4 % всех изученных в конце 90-х годов уголовных дел. Если при этом учесть, что неполнотой и односторонностью страдали по их же данным 82,4 % изученных уголовных дел,[747] то цена ошибок оказывалась для отечественного правосудия слишком высокой. Ибо у суда оставались только два варианта принятия решения: либо, действуя вопреки закону, вынести обвинительный приговор, сознавая ущербность предварительного следствия и сомнительную обоснованность его выводов, либо, руководствуясь законом, оправдать подсудимого.

Надо сказать, что за всю историю действия в отечественном уголовном судопроизводстве правил, аналогичных правилам, установленным ст. 20 УПК РСФСР (в частности, они были предусмотрены в ст. ст. 264, 265 Устава уголовного судопроизводства 1864 года и ст. ст. 111, 112 УПК РСФСР 1923 года), вынесение оправдательных приговоров по основаниям неполноты предварительного расследования воспринималось в те годы как вполне закономерное. Однако к концу ХХ века российские законодатели стали понимать, что для придания законности обвинительным приговорам, выносимым по делам, расследованным односторонне и неполно, достаточно было просто упразднить принцип, действовавший в России на законодательном уровне с середины ХIХ и до конца ХХ века. Ибо при его сохранении российской судебной системе угрожало нечто похожее на то, с чем столкнулись, руководствуясь принципом полноты, объективности и всесторонности расследования органы юстиции в Российской Империи конца ХIХ века.

Так, по данным проф. Даневского В. П. в Российской Империи суды выносили обвинительные приговоры только по 25 % от всех возбужденных и расследованных уголовных дел, из которых около трети прекращались самими следователями на стадии предварительного расследования.[748] Даневский В. П. называет и причины этого явления:

«… оправдательные вердикты, несомненно, выносились под впечатлением неполноты предварительного следствия и одностороннего его направления, — недостатков, которые не были почему-то исправлены на следствии судебном…».[749]

Достаточно красноречиво иллюстрирует тенденцию принятия судебных решений по делам, расследованным неполно и статистика оправданий в советский период истории отечественного уголовного судопроизводства, которую приводил М. В.Кожевников в своей книге «История Советского суда»:

«В 1935 г. число оправдательных приговоров, вынесенных народными судами РСФСР, составляло 10,2 % к общему количеству привлеченных к уголовной ответственности лиц, в 1936 г. — 10,9 %, в 1937 г. — 10,3 %, в 1938 г. — 13,4 %, в 1939 г. — 11,1 %, в 1941 г. — 11,6 % <…> в 1942 г. — 9,4 %, в 1943 г. — 9,5 %, в 1944 г. — 9,7 % и в 1945 г. — 8,9 %».[750]