Криминалистка

А если вдуматься — кто или что может быть для женщины столь важным, как не собственное дитя, если эта самая женщина по собственной, можно сказать, инициативе, поясняя мне причины сокрытия информации про Нину, подставилась под налоговую? Рискуя своим небольшим, но, как сама же признала, все-таки доходным бизнесом? «Хлопотный бизнес» — впервые я услышала эту фразу в пансионате: «У моей мамы небольшой, но хлопотный бизнес» — так или примерно так сказал мне доктор Алексей Иванович Маран и отправился звонить своей немолодой матери… Нет, он сказал не «немолодой», он сказал «довольно поздний ребенок» — про себя…

— Катя, Володя, — я посмотрела на парочку этих голубков, сидящих рядом в самом дальнем от меня углу, — с больницами и прочими богоугодными заведениями — полный отбой.

Оба уставились на меня удивленными очами.

— Вместо этого — кровь из носу, как хотите распределяйте свои действия, но завтра к вечеру, а лучше к обеду, на моем столе должна лежать копия свидетельства о рождении господ Марана Алексея Ивановича, Колышникова и заодно — Лиса… Николаша, твоя задача — не спускать с доктора глаз и ребяткам, даже самым надежным, не передавать… Ни днем, ни ночью. Лучше возьми кого-то из них в напарники, чтоб была возможность, во-первых, вздремнуть, во-вторых, послать второго за твоими любимыми гамбургерами…

— Светлана Петровна… — начала было Катя, но я ее перебила:

— На Светлану Петровну, должно быть, нашло временное затмение! Я должна была отдать это распоряжение вам еще вчера — вместо больниц… Кто сказал, что у матери с сыном абсолютно всегда одна и та же фамилия?..

— Ой!.. — сказала Катька, а вновь обнаглевший Володя сказал: «Браво!» Ни того, ни другого я «не заметила», тем более что оставалось еще одно задание — для Петракова.

— Ну а ты, дорогой коллега, продолжай начатое — проверяй остальных клиентов агентства по списку. Обычными методами: участковые, соседи, ну и… Короче, сам знаешь.

Петраков кивнул — довольно уныло. С его мозгами совсем нетрудно догадаться, что линия ему досталась самая бесперспективная, а горячие точки, во всяком случае на данном этапе расследования, находятся совсем в другом месте.

— Николаша, — вспомнила я, когда все уже поднялись, собираясь разбредаться. — Передай Григорьеву, что ему тоже велено не спускать глаз с подопечной, и сам подбери ему напарника…

— Есть, товарищ Костицына!

Когда я повернулась к двери, Екатерина с Володей уже исчезли.

Мне стало смешно: боятся, значит, остаться со мной наедине… В общем-то, когда тебя побаиваются — в меру, конечно, — дети, это даже приятно… Почти так же приятно, как когда тебя любят…

В кабинете уже никого не было, до момента доклада Грифелю оставалось минут тридцать. И, поколебавшись, я пододвинула к себе телефон и набрала запомнившийся номер. Мой абонент оказался на месте.

— Это я…

— Светик! — обрадованно воскликнул Родионов. — Вот здорово!

— Что здорово? — усмехнулась я.

— Э-э-э… Все здорово! И что звонишь, и что на месте меня застала… Ты просто так звонишь или?.. — В его голосе звучала прямо-таки детская надежда, по типу «возьмут или не возьмут на праздник?»

— И то, и другое, — смилостивилась я. — По делу — просто хотела предупредить, чтобы наблюдение за бизнесменом усилили вдвое, пусть ведут круглосуточно… у нас становится «горячо». А он, насколько известно, двенадцатого ноября оставался в пансионате в полном одиночестве. Мог спроста ускользнуть в любой час и на любое время…

— Не волнуйся, мы на место небезызвестного тебе Валька поставили временно своего парнишку… Хорошего! А во-вторых?

— Что во-вторых?

Он вздохнул:

— Это было во-первых и по делу. А не по делу?

— Ну… Всегда приятно услышать голос такого старого и верного друга, как ты…

— Ты забыла сказать еще одно слово: «любящего».

— Тебе не кажется, — вздохнула я, — что в нашем возрасте этого рокового, в общем-то, слова следует избегать?

— Мне кажется, что в любом возрасте лучше называть вещи своими именами, — ответил он.

— Только не по телефону — тем более служебному… Ты вчера так настойчиво напрашивался в гости, что я решила уступить: суббота, вторая половина дня тебя устроит?

— Господи… Да!

— Тогда приезжай. И не обессудь, если у Светки вновь окажется кривая рожа…

— Ничего не поделаешь, стерплю! — заверил Виталька. — Светик, я тебя целую!

И мгновенно положил трубку, наверняка боялся, что я передумаю. Я покачала головой и начала собирать со стола бумаги — с тем, чтобы двинуться с докладом в кабинет Грифеля.