Криминальная фантастика (сборник)

— В точку, — лениво кивнул Букинист. — Храм Покрова Пресвятой Богородицы. Был опустошен при Советской власти, церковные книги и иконы тогда мирные селяне растащили по домам. Представляешь, — он усмехнулся, — из икон даже кадушки делали для солений. И вправду: что добру пропадать? Когда пришла мода на иконы, я несколько штук смог выменять на ерунду… Не поверишь — на полиэтиленовые мешки с картинками. Красивые такие были упаковочные пакеты, яркие, модные.

Пять рублей штука стоила в Москве. Да, ты не помнишь, ты тогда на горшке сидел. А я в те годы всю область проехал. Так вот, рядом с селом Булзи находится Ново-Тихвинский женский монастырь. Его тоже разорили, уцелевшие монашки разбежались, несколько из них прижилось в селе. Этот манускрипт остался в наследство от одной из этих монахинь… Вот такая информация. Такой культурный слой… — он усмехнулся и неожиданно цепко вгляделся в лицо юноши. — И что ты можешь сказать о рукописи на вскидку? — и опять прикрыл набрякшие веки, как за мышкой, наблюдая из-под них за молодым человеком.

— Тарабарщина, какая-то. Ни одного внятного слова, — пробормотал Александр Ежов.

— Ясно, что записи зашифрованы, но не думаю, что сложно, — проговорил Букинист. — Я уже показывал эту находку Коле Белосельскому — знаешь его? — бывшему директору краеведческого музея. Известный человек, вся его квартира антиквариатом забита, — мужчина помолчал и добавил: — Правда, обнесли его квартиру.

— Давно? — вежливо поинтересовался юноша, вынув из рукописи серо — желтый, как высохшая кожа, узкий листок, на котором с трудом читались выцветшие строчки: «Отче наш, иже еси».

— С полгода. Воров нашли, но самые ценные вещи милиция не вернула. Там говорят, что это улики, вещественные доказательства, а они возврату не подлежат. Назидательная история получилась: Коля в мутные перестроечные полмузея вынес, а потом у него вынесли. Кстати, фамилию «Белосельский» Коля присвоил: за дворянина себя выдает. Смешно. Да, ты сам не от главы НКВД Николая Ежова?..

— Нет, — недовольно мотнул головой молодой человек, возвращая листок на место, — Ежовых на Урале много. Ведь слово «ёж» раньше означало «беглый», вот от него и происходит «Ежов».

— Да ты что? — удивился Букинист. — Так твой род идет от беглых? Оно и видно, что здоровая у тебя наследственность — какой бугай! Пальцем раздавить можешь. Тебе бы спортом заниматься, борьбой… Ладно, так о чем мы говорили? Так вот, у Белосельского глаз загорелся на эту рукопись — меня не проведешь! Но он ушлый парень. Стал говорить, что это ерунда, якобы век всего лишь девятнадцатый, а о чем написано, и думать не захотел. Вот скажи, зачем для ерунды такой красивый металлический переплет?.. Он же рассчитан на века! Ты про манускрипт Войнича слышал?

— Нет.

Букинист, приподняв веки, задержал разочарованный взгляд на лице Ежова и вернулся к его рукам, держащим книгу.

— Это самая удивительная рукопись в мире, более пятисот лет ученые пытаются ее расшифровать. Вот и представь, что у тебя в руках подобный манускрипт. Это шанс прославиться, понимаешь? Сделать имя. Ты можешь составить описание рукописи, привести выдержки из нее. Сделать все так, как требует археографическая наука. Попытаться расшифровать, в конце концов! Я даже предполагаю, что в научных кругах эта книга получит название «Манускрипт Ежова». Круто? Хотя хозяин рукописи, конечно, я. Но первым исследователем будешь ты, — и толстый палец Букиниста указал на Ежова.

У юноши вспотели ладони.

— Но где я смогу работать с манускриптом? — нерешительно заговорил он. — Приходить сюда? У меня только два свободных дня в неделю, и то не полностью.

— Я тебе дам его с собой, — Букинист сделал паузу и добавил: — Под расписку. Вещь чрезвычайно дорогая. Возможно, подороже миллиона долларов… — у Ежова вытянулось лицо, — но оценим ее в сто тысяч рублей. Ты даешь мне расписку в сто тысяч и получаешь манускрипт для работы. Надеюсь, успешной. Как думаешь, через пару месяцев мир узнает о манускрипте Ежова? — взгляд букиниста спрятался в хитрых морщинках. — Понятно, после твоей публикации появятся сомневающиеся, нарисуются завистливые оппоненты, будут кричать, что это фальсификация, мистификация, авантюра и прочее. Ты о хрустальных черепах, сделанных древними майя, слышал? Черепа находятся в музеях Лондона, США и Парижа, — мужчина для значительности поднял указательный палец вверх. — Так вот, недавно было установлено, что эти якобы бесценные реликвии — фальшивки, изготовленные в девятнадцатом и даже двадцатом веке, а не двенадцать тысяч лет назад, как говаривали, и даже не пятьсот! Вот это афера! Представляешь, сколько денег получил жулик, впаривший дешевку таким уважаемым музеям? А у нас с тобой не подделка. У нас тайна, — и он опять ткнул пальцем в потолок. — И я тебе скажу, что главное — создать шумиху. Больше ажиотажа — больше известности. И денег соответственно. Что ты там, в своем университете, получаешь? Копейки. А девушки нынче больше смотрят на богатых, чем красивых…