Криминальная империя

И еще через пару дней место определилось, это была автоматическая камера хранения на железнодорожной станции. Игнатьев уже понял примерную схему, когда и как происходит раздача мелкой партии рядовым продавцам. И он сообразил, что сегодня небольшая партия лежит именно в одной из ячеек. А завтра утром очкарик обязательно загрузит в нее некоторое количество «товара».

Взял он очкарика в тот момент, когда тот открыл ячейку. Делать пришлось все быстро. Хотя никакой охраны на глаза Игнатьеву не попадалось в эти дни, с уверенностью сказать, что очкарика не охраняют, было нельзя.

— Замри, или я стреляю! — тихо сказал Игнатьев, ткнув очкарику в спину короткой стальной трубкой, выдаваемой за ствол пистолета.

Парень послушно замер. Игнатьев приоткрыл дверцу, которая уже была раскодирована, и увидел с десяток небольших бумажных пакетиков. Расфасовка! Он сгреб их в подготовленный черный пакет и толкнул очкарика в спину.

— Иди и не вздумай пытаться бежать или знак кому подать. Убью сразу! Иди неторопливо.

Придерживая очкарика под руку, Игнатьев вывел его из вокзала через боковую дверь к поджидавшей машине такси. Они сели на заднее сиденье, и автомобиль тут же рванул с места. Всю дорогу Игнатьев прижимал к боку парня под видом пистолета стальную трубку. Молчаливый водитель такси, не имевший к этой «операции» никакого отношения, увеличивал подозрения очкарика, что он попал в руки группы неизвестных.

На окраине машина остановилась, и «похититель», к изумлению парня, расплатился с водителем. Потом они вышли, и Игнатьев повел очкарика к реке.

— Может, вы скажете, что вам от меня нужно? — не выдержал парень. — Вы кто вообще?

— Сейчас узнаешь.

— Заберите пакет… от меня вам что нужно-то, — заныл очкарик, которого начало покидать мужество. — Я никому не скажу, что видел вас в лицо.

— Да хоть и скажешь, — равнодушно ответил Игнатьев. — Ну, вот и пришли. Здесь и поговорим.

Игнатьев пихнул парня так, что тот упал на траву. Он спрятал в задний карман брюк металлическую трубку, чтобы этот тип, в страхе прижимающийся сейчас спиной к березе, все еще думал, что у захватившего его человека в кармане оружие. Присев на корточки, Игнатьев высыпал на траву все пакетики, подровнял кучку и посмотрел на очкарика.

— На какую сумму здесь? Миллиона, наверное, на три, а может, на пять? Слушай, а когда ты за них должен деньги вернуть поставщикам? Не слышу ответа?

— Я ничего не знаю… я не знаю, что вы тут мне показываете. Это не мое!

— Да ну! — нехорошо улыбнулся Игнатьев. — Не твое? Ну и хрен тогда с ним! Чего его жалеть, правда? Тем более что ты не знаешь, что это такое. А что у меня тут в пакетике есть еще? Ага, пузырек бензина для зажигалок. Это я в магазине сегодня купил для своей зажигалки. А вот, кстати, и она. Интересно, а если эту кучку полить бензинчиком, а потом зажигалкой чикнуть, она загорится? Я думаю, с бензинчиком все загорится. Ну, начали!

— Подожди! — чуть ли не заорал очкарик. — Что ты делаешь, идиот?

— Честно? — Игнатьев посмотрел в глаза парню взглядом искреннего человека. — Если честно, то я сейчас развязываю тебе язык. Можно было бы, конечно, полить бензином тебя, а потом поджечь. Но это мне ничего не даст. А вот угрозой подставить тебя под огромные бабки, я думаю, мне удастся кое-что узнать? Как ты думаешь?

— Слышь, не делай так… — вытаращив глаза, очкарик смотрел на пузырек, который клонился на кучу бумажных пакетиков. — Тебе что, жить надоело? Ты совсем больной? Ты, придурок!

— Какой ты агрессивный, — покачал Игнатьев головой. — И грубый. Разве так можно от кого-то чего-то добиться? Добротой, лаской надо.

— Да пошел ты… Чего ты хочешь?

— О! Умнеешь. Сообразил, что мне от тебя что-то надо. — Лицо Игнатьева мгновенно изменилось, и теперь на очкарика смотрел жесткий, даже жестокий человек с холодными глазами убийцы. — Значит, так. Отвечаешь на вопросы — забираешь свое хозяйство и уматываешь. Не отвечаешь — смотришь, как оно горит, а только потом уматываешь. Что ты там плести будешь своим хозяевам, мне неинтересно. Усек?

— Если я рот открою, то меня пришибут.

— А кто узнает, что ты его открыл? Мне, например, тоже неинтересно тебя закладывать. Ты мне живой потом понадобишься.

— Ты кто, мент, что ли?

— Вот для тебя это сейчас самый последний вопрос! Кто, откуда, зачем? Ты на бабло попадаешь! Или не попадаешь. Вопрос первый…

Через час Игнатьев знал все, что было известно самому очкарику. Разумеется, Игнатьев понимал, что такая мелкота, как этот посредник, многого не знает, но… Существовало одно «но», которое обычно не учитывают большие боссы. Вся эта мелочь, макрель, которая кормится возле его китовой туши, между собой общается, обменивается слухами, мнением, впечатлениями, обидами, страхами и еще много чем.