Криминальная история России. 1989—1993. Люберецкие. Парни из Солнцева

– Вчера Француза мертвого нашли. С пулей в голове. Снайперский выстрел… В отношении нас дело, конечно, прикроют. Виталика тоже вытащат – через два-три дня выйдет. «Пальчиков» на стволе нет. Адвокаты докажут, что это не его оружие – подбросили. Но нам здесь больше находиться нельзя. Видишь, как Угрюмов грозил? Сказал, что жизни нам не даст. А он слово держать умеет! Главное, никаких законов особо мы не нарушали, вне криминала были, бизнес закрутили… Я всегда сторонился криминала. А теперь что? Меня выставили как главного мафиози Москвы! Вот, Леха, к чему крутизна-то приводит! Как с ореховскими объединились, как создали имидж крутых, так и поклонники появились, – усмехнулся Сергей, имея в виду ментов. – Ладно, что-нибудь придумаем.

Через несколько дней на свободу вышел и Виталик. Адвокаты доказали, что оружие, обнаруженное у него, было подброшено милиционерами, никакого отношения к нему Виталик не имел.

Еще через неделю Сергей спешно выехал по делам в Венгрию.

Где-то за две недели до Нового года Сергей снова появился в Москве. Он собрал всех старших своей структуры и неожиданно объявил:

– Братва! Мы с Виталиком покидаем вас. На время. Дело в том, что менты – а я получил достоверную информацию из надежных источников – собираются нам с Виталиком устроить конкретную жизнь, так сказать, с картинками… – Сергей намекал на то, что в ближайшее время их будут «прессовать» – задерживать. – Поэтому оставаться здесь нам не имеет смысла. Мы ляжем на дно в другой стране. Кстати, можете меня поздравить – в ближайшее время я получу гражданство Израиля.

– Каким это образом, Сергей Михайлович? Ты еврей, что ли? – спросил Константин.

– Нет, я женился на еврейке, на венгерской подданной. Так что Земля обетованная меня ждет. Мы с Виталиком там бизнес крутим. И вообще, я думаю, нам пора выходить и дальше на международную арену – в плане бизнеса, – уточнил Сергей. – На хозяйстве остаются Алексей, Константин и Эдик. Еще Юра. Смотрящим будет Марат – он сейчас подъедет сюда. Общак держит Юра. Третейское осуществляет Марат. Стрелки и разборки с братвой – на Косте и Эдике. Ты, Алексей, занимаешься поддержанием внутренней дисциплины в структуре.

Сергей отвел Синицына в сторону.

– И самое главное – говорю только тебе, Алексей. У нас кто-то скидывает информацию ментам. Это я точно знаю. Мне один мент эту информацию продал за бабки. Так что, Леха, вычисли гада и реши с ним. Да, и еще у нас новый человек. Я позже представлю его отдельно. Он будет заниматься контрразведывательной деятельностью. Большой профессионал в этом плане. Но имей в виду – его должны знать максимум три-четыре человека.

Провожать Сергея и Виталика приехали многие. Они улетали из Шереметьева сначала в Венгрию, а затем в Израиль. Сергей уже фиктивно развелся со своей русской женой, но так, что даже сыновья не знали об их разводе. Официально он зарегистрировал брак с еврейкой. Он должен был переехать с ней в Израиль и там получить гражданство и израильский паспорт.

Отъезд Сергея для многих членов группировки имел двоякое значение. С одной стороны, для них открывалось большое поле деятельности. Теперь они смогут работать самостоятельно, высоко подняться. С другой же стороны, это была явная потеря, так как на нем держались определенные тылы и прикрытия, а главное, авторитет Сергея в криминальном мире создавал для них надежную и стабильную «крышу».

«Ничего, – думал Алексей, – прорвемся!»

Вдруг кто-то крепко взял его за локоть.

– Синицын, здравствуй!

Алексей обернулся. Рядом стоял и улыбался Игорь Рыжиков.

– Вы?!

– Да, я, – сказал Рыжиков. – Теперь – твой коллега.

К ним подошел Сергей.

– Леха, вы же, по-моему, близко знакомы. Вот это и есть тот человек, который будет заниматься разведкой и контрразведкой. Это профессионал высокого класса. Да что я тебе говорю! А ты время от времени будешь приезжать ко мне за кордон, рассказывать, что и как. Помни – на тебя я возлагаю очень большие надежды. Именно на тебе будет держаться вся структура. Прощай, брат! – Сергей крепко обнял Алексея.

…Скрежет ключа, с трудом проворачивавшегося в замке, вывел Алексея из состояния глубокой задумчивости. Он на мгновение ощутил себя человеком, летевшим в машине времени, которая в долю секунды вернула его из года девяносто третьего в год девяносто шестой.

Он снова увидел вокруг себя стены камеры, темно-зеленые с пупырышками. На пороге стоял сержант, который его три дня назад сюда засунул.

– Синицын, с вещами на выход! – услышал Алексей голос сержанта, доносившийся до него почему-то с запозданием – он хорошо видел, как рот сержанта открывался и закрывался, но поначалу ничего не было слышно.

– Ты что, нанюхался чего-нибудь? – спросил сержант, с прищуром глядя Алексею в глаза. – Вид у тебя какой-то странный, будто ты не от мира сего.

Алексей промолчал. Ну не объяснять же, что он действительно был в другом мире – плавал по волнам своей памяти, как поется в песне Тухманова, и покрыл немалое расстояние – целых шесть лет, а может, и больше.

– Проходи вперед.

– Куда меня – на допрос, что ли?