Криминальная история России. 1993–1995. Сильвестр. Отари. Мансур

Я молчал. «Что они сделают? Наверное, убьют, – пришла в голову пугающая мысль. – Бандиты ведь… На фиг я им нужен? Поди докажи, что не мент, не стукач! И, как назло, паспорта у меня нет, как я им докажу, что из Владивостока?»

Вдруг парень, державший нож у моего бока, обратился к старшему:

– Слышь, может, ему глаза завязать?

– На кой? – поинтересовался тот.

– Он же нашу хазу приметит!

– А кто ж его живым выпустит? – фыркнул старший.

У меня потемнело в глазах. Надо ж так вляпаться! Прирежут в два счета, и искать никто не будет – кому я нужен? Верка пару дней поплачет и забудет…

Наконец машина, петляя по переулкам и то и дело меняя направление, подъехала к небольшому стеклянному павильончику, поверху которого вилась незатейливая надпись: «Кафе». Она, правда, не светилась, и ощущение было, что кафе не работает. Когда машина поравнялась с павильоном, я заметил на двери табличку с корявыми буквами: «Ремонт». Все стекла кафе были завешаны белыми шторами, отчего трудно было увидеть, что происходит внутри.

Все вышли из машины, меня буквально вытолкнули, подгоняя ножом, и впихнули в помещение. Сначала было темно – вдоль стен стояли какие-то ящики из-под бутылок. Вдалеке тускло мерцал свет. Мои попутчики подошли к двери и несколько раз постучали. Дверь открылась. Меня потащили вниз по лестнице, видать, в подвал.

Наконец мы оказались в большом, хорошо освещенном помещении с рядами каких-то упаковок, ящиков и коробок. Здесь сидели и стояли человек пятнадцать бритоголовых, как две капли воды похожих на моих захватчиков. Старший, с бульдожьей рожей, благодаря которому я пожаловал в этот притон, сказал:

– Ну что, братва, стрелка не состоялась! Подольские не приехали. Зато менты на хвост сели. Вот, одного мента в плен захватили, – ткнул он пальцем в меня.

Все с нескрываемой злобой вызверились в мою сторону. Я почувствовал, что тучи надо мной сгущаются.

– Да не мент я! Шурик, с Дальнего Востока! Друга своего ищу! – пытался объяснить я, но договорить мне не дали: парень с бульдожьей рожей со всей дури врезал мне по лицу. Я отлетел в сторону и рухнул на груду ящиков, внутри которых что-то жалобно зазвенело.

– Щас мы тебя, ментяра, по полной программе прогоним! Как братву тащить в отделение и измываться, так вы мастера! А зараз ты у нас. Мы тут тебя пощекочем! – грозно нахмурился бульдог. Видать, чем-то я ему сильно не пришелся.

– Слышь, братан, – обратился я к нему. – Ну какой из меня мент!

– Да как ты, сука, можешь меня братаном называть! – Парень еще больше взбесился и опять врезал, теперь уже ногой по лицу. Пошла кровь, во рту закачались зубы…

– Братва, может, подождем до приезда Сильвестра? Не будем мочалить? – подал голос один из сидевших рядом парней.

– Ниче, ниче, – успокоил тот же, старший. – Сергей Иванович приедет, а мы этого мента уже расколем. Понял? Че время терять? Давай веревку!

Кто-то подал веревку. Мне замотали руки и подвесили на крюк, торчавший из потолка. Получалось, что я стоял на полу на цыпочках.

– Ну че, мент поганый, колоться будешь? Давай говори! – заорал старший.

– Да я же говорю, я Шурик, с Дальнего Востока в Москву приехал, приятеля искать, Вадика… Может, слышали? Высокий такой, большой, с Дальнего Востока… – повторял я, как дрессированный попугай, одну и ту же фразу.

– Сейчас мы разберемся, с Дальнего Востока ты или с Петровки, 38! – сказал старший и сплюнул сквозь зубы.

Кто-то разорвал на мне рубашку и обнажил торс. Вернулся старший с раскаленным прутом в руках, ткнул им в меня. Я услышал шипение и почувствовал адскую боль, когда арматура прикоснулась к коже. Запахло паленым. Пытаясь вырваться, я чуть не вывихнул руки. Как сквозь туман доносились вопли старшего:

– Говори, мент поганый! Из какого отделения? Кому служишь? Почему оказался на нашей территории?

Я немного пришел в себя после первого шока. Боль была страшной. Но, думаю, кричать не буду. Не дождутся они от меня! Сжал я зубы… А раскаленный металл уже впился в кожу, снова запахло паленым мясом.

– Да не мент я! Шурик с Дальнего Востока! – заорал я что было мочи.

Бандитам ответ явно не понравился. Старший начал поворачивать прут в разные стороны, как будто хотел проткнуть меня насквозь. Боль стала нестерпимой.

– Ну че, горячо? – участливо спросил один из бандитов. – Сейчас мы тебя охладим. – И тут же меня ударили ковшом с холодной водой. Я понял: теперь точно сдохну, застонал, но кричать не стал.

– Ну что, мент, говорить будешь? Все равно живым не выпущу. Лучше признайся! – бесновался старший с бульдожьей рожей.

– Да не в чем мне признаваться, – проговорил я сквозь стиснутые зубы. – А кончить вы меня и так можете.

Раскаленная арматура опять прикоснулась к моему телу, но в другом месте. Ожог получался в форме буквы «М». Наверное, бандиты решили увековечить на мне слово «мент»…