Криминальная история России. 1993–1995. Сильвестр. Отари. Мансур

Я смотрел на Николая, уже ни во что не веря. Опять, наверное, как Отари, скажет, что да, про Мансура мы слышали, но ничем помочь я вам не могу, он мне не подчиняется, и так далее. Или начнет нас успокаивать…

После окончания рассказа, куда был на этот раз добавлен инцидент в пансионате, Николай уточнил у Кости:

– Это все?

– Да, все. Конечно, я упустил много подробностей, но в принципе картина должна быть вполне ясной.

– Даже чересчур, – улыбнулся Николай и тут же добавил: – А почему вы решили обратиться именно ко мне?

– Вы в Москве считаетесь самым авторитетным и справедливым человеком. Правда, мы к рынку сейчас формально никакого отношения не имеем, – как-то неуверенно сказал Костя.

– Это неважно, есть конкретная угроза для вас. И вы сами ко мне обратились. Ну что же, давай звонить этому беспредельщику! Есть телефон?

– Да, есть, мобильный. Если, конечно, он номера не поменял.

– Давай набирай!

Я видел, как Костя дрожащей рукой стал набирать номер Мансура. Телефон долго не отвечал.

– Может, его нет? – занервничал Костя.

– По моим данным, его выпустили два дня назад. Никуда он не денется, возьмет трубку! – уверенно проговорил Николай.

Наконец на другом конце провода послышался голос. Николай тут же подошел к телефону и нажал на красную кнопку громкой связи.

– Алло, кто это говорит? – спросил он.

– А кого нужно? – услышал я знакомый голос Мансура.

– Это Нестеров говорит. Знаешь меня?

– Знаю.

– Я вот что тебе хочу сказать, браток, – продолжал Николай, – тут ко мне три пацана пришли – Костя… – он вопросительно посмотрел на нас.

– Егор и Виталий, – быстро подсказал ему Костя.

– Да, Егор и Виталий, – повторил Нестеров. – Так вот, они на тебя жалуются.

Мансур что-то невнятно пробурчал.

– Я не слышу тебя!

– Да, я слушаю, – ответил Мансур.

– Я вот что тебе хочу сказать. Если с этими ребятами что-то случится, – угрожающе заговорил Нестеров, – ты меня знаешь, и ты понял, что тебя ждет?

На другом конце трубки воцарилось молчание.

– А что мне теперь, их охранять, что ли? – наконец услышали мы голос Мансура.

– Это уже твои проблемы! – сказал резко Нестеров. – Я повторять тебе не буду. Ты понял меня? Все! – И Николай положил трубку.

– Ну, ребята, я его предупредил, – обратился он к нам, – этого беспредельщика. Не бойтесь, ничего с вами не будет! – успокаивающе сказал он.

Посидев еще немного, мы попрощались.

– Что будем делать? – спросил Костя, когда мы вышли из гостиницы.

– Не знаю, что будете делать вы, – вздохнул я, – но я возвращаюсь на Кипр. Хотя и верю этому человеку.

На следующий день рано утром вместе с недовольной женой я снова вылетел рейсом на Кипр. Нас опять ждало добровольное изгнание.

«Попугай»

Даня

Москва, январь—февраль 1995 года

Теперь у меня появилось чувство страха. Конечно, я был непричастен к убийству Бати. Но, с другой стороны, я тоже присутствовал на кладбище. На курок я не нажимал, но я все видел. Значит, я подхожу под статьи «сокрытие совершения преступления» и «недоносительство». В то время такие статьи еще были в Уголовном кодексе, отменены они были позже.

Но больше всего я боялся другого – что кто-нибудь из ребят расколется. И тогда будет два приговора – и суда, и воров в законе. И наверняка ни Мансуру, ни ребятам убийства Ленчика не простят. Там уже никто разбираться не будет, кто сидел за рулем, а кто нажимал на курок…

Однако через две недели практически все наши боевики, в том числе и я, были выпущены из изолятора. Что же касается Мансура, то он оставался пока сидеть.

Когда меня освобождали, я вышел из камеры и пошел по направлению к кабинету, где должен был получить свои вещи. И неожиданно столкнулся с одним мужчиной. Мы на какое-то время остановились, разглядывая друг друга. Его лицо было мне знакомым. Он тоже пристально смотрел на меня, пытаясь вспомнить, где он меня видел. Чуть позже, когда я уже спускался по лестнице, я его вспомнил. Конечно же, это тот самый оперативник в пиджаке, который меня допрашивал, а после этого неоднократно встречался с Мансуром!

Теперь я понял, что оперативник шел к Мансуру. Какая-то тайная связь между ними существовала, но какая?

Когда я оказался на свободе, стал размышлять о том, почему же произошло убийство Завадского. Наверное, потому, что Мансур не мог с собой совладать. Слишком уж наркотики взяли верх над его рассудком. Конечно, Мансур был обязан Бате всем – и своим первоначальным положением в криминальном мире тоже. Правда, позже имя Мансура у многих ассоциировалось только с понятием «беспредел».

Бате он был обязан и связями с уголовной элитой, и серьезными связями с коммерсантами. Одним словом, своим теперешним состоянием он был практически полностью обязан Бате. Без Завадского он был бы никем, так бы и остался Сережей Мамсуровым. Как же у него поднялась рука?..

* * *