Криминальная история России. 1995 – 2001. Курганские. Ореховские. Паша Цируль

Андрей промолчал. Перед самым входом в камеру Андрей остановился.

– Надеюсь, меня в милицейскую камеру ведете?

– Да, в ментовскую хату, – скороговоркой ответил конвоир, заталкивая Андрея в камеру.

Андрей вошел. Было темно. Тусклая лампочка над дверью давала слабый свет. Он осмотрелся. В камере народу было немного, человек шестнадцать. В основном все сидели за столом. «Может быть, кого-то из знакомых встречу», – подумал Андрей. Неожиданно он увидел черное лицо. «Да это же негр! – подумал Андрей. – Погоди. Негры в милиции не работают. Значит, они перепутали!»

Теперь у Андрея не было времени разглядывать других обитателей камеры. Он подбежал к двери и стал стучать изо всей силы, пока конвоир не ушел далеко. Послышался стук засова, дверь открылась, появился конвоир.

– Ты что же делаешь, парень? – обратился к нему Андрей. – Ты в какую хату меня завел? Какие негры в милиции работают? Это же не милицейская хата!

– Извини, командир, ошиблись, – сказал конвоир. – Пойдем!

Он вывел Андрея из камеры, и они пошли к тому же начальнику, который только что обыскивал Андрея и оформлял его документы.

– Неувязка вышла, – сказал конвоир, подходя к начальнику. – Мы его в общую камеру кинули, а ему в нашу, ментовскую, надо.

– Действительно, – сказал старший по корпусу, – ошиблись. А ты быстро сориентировался, руоповец! Реакция хорошая! Да, если бы задержался, все бы боком могло выйти. Ну ничего, сейчас к ментам пойдешь. – Корпусной исправил в журнале номер камеры.

…Через несколько минут Андрей входил в другую камеру. Первым делом он также огляделся. В камере было человек шестнадцать. Кто-то уже спал, некоторые сидели за столом. Андрей медленно подошел и спросил у крайнего:

– Слушай, землячок, это ментовская хата?

– Ментовская, ментовская, – кивнул тот.

Андрей выдохнул и сел на краешек скамьи.

– А где койка свободная? – спросил он.

– Да вон там в конце выбирай, – сказал сокамерник.

Андрей выбрал нижнюю, ближе к выходу. Он сел на железную койку и задумался. Интересно, а где же сейчас Александр? Сколько у них тут ментовских камер? И что дальше будет? И что станет делать «папа»? Сдержит ли свое слово, освободит его или просто забудет?

А может, ситуация изменилась? Может, кто-то из влиятельных покровителей этих чеченцев наседает? Ничего, скоро все прояснится.

Неожиданно чья-то сильная рука легла Андрею на плечо. Он привстал. Тотчас же с верхних нар спрыгнул здоровый мужчина, ростом около двух метров, с красным лицом. Лицо показалось Андрею знакомым. Мужчина сказал:

– Здорово, землячок! – и стал протягивать руку Андрею. Андрей автоматически протянул руку. Но тут неожиданно здоровый мужчина вместо правой руки, которую подают при приветствии, подал Андрею левую, а правой изо всей силы ударил Андрея в челюсть. Андрей отлетел в сторону.

– Ты чего, мужик? – с трудом произнес он.

– Что, блядь ментовская, не узнал меня? – продолжал мужик. – Ребята, это же тот руоповец, который меня арестовывал! – Толстяк наступал на Андрея и наносил ему удары ногами. Андрей с ужасом вспомнил.

Конечно, это же был гаишник! Полгода назад они, проводя операцию под общим названием «Чистые руки», задержали его при получении взяток. Он оказал сопротивление, они его отмутузили в РУОПе. «Ну и везет мне сегодня!» – думал Андрей, загораживая лицо руками и стараясь увернуться от ударов. Но гаишник матерился и продолжал наносить удары.

– Мент! Гад! Сука! – повторял он. Андрей выставлял вперед руки, боясь, что гаишник попадет по сломанной челюсти.

– А сам-то ты кто? Не мент, что ли? – говорил он.

Наконец Андрей вывернулся и сильным движением головой ударил гаишника в живот. Тот остановился. Теперь уже Андрей пошел в атаку. Началась драка. Затем они оба упали на пол. Присутствующие смотрели на происходящее с удивлением. Кто-то улыбался, не понимая, в чем дело. Андрей же с гаишником катались по каменному полу камеры.

– Убью, задушу суку! – кричал гаишник.

Дверь камеры открылась, влетели несколько конвоиров с дубинками. Они стали колотить и гаишника, и Андрея. Теперь Андрей прикрывался руками от ударов дубинки. Наконец чьи-то руки подхватили Андрея и вытащили из камеры. Гаишник же остался в камере. Он продолжал орать вслед Андрею.

– Ну вы, полегче, вертухаи! – сказал Андрей конвоирам.

– Мы вертухаи? – сказали грозно конвоиры и, схватив Андрея за плечи, изо всей силы ударили его о железную дверь, отделяющую корпусной отсек камер от другого. Андрей почувствовал, как кровь потекла из разбитой головы. Но конвоиры схватили его за руки и за ноги и потащили. На поворотах они специально изо всей силы ударяли его о железные края решеток.

Наконец они приволокли его в какую-то полутемную камеру, в которой стояли только четыре шконки. Никого больше в камере не было. Конвоиры стали бить его ногами, дубинками.

– Ребята, я же свой, – пытался сказать Андрей.

– Какой ты свой!

– Не бейте меня! Забьете заживо!