Криминальная история

Прочтя «Криминальную историю», один умный, образованный человек спросил, зачем я в повести известную скульптуру в центре города пренебрежительно назвал «дотр уга» («без требухи» — калм.)? Ваятель может обидеться, по его мнению. Но, ведь это прозвище я не сам придумал? Половина элистинцев так ее окрестили за авангардную сквозную дырку в брюхе.

Другой «рецензент», прочитав повесть «Ногала», высказал такую претензию:

«Все хорошо, Игорь, но, у тебя главная героиня, проститутка-калмычка. В России прочитают твою повесть и подумают, что все калмычки такие!».

Я даже не нашелся, что ему ответить.

Следующий адекватный «рецензент», кстати, сам калмык, отреагировал на это категорично:

«Типичный пример синдрома малого народа!».

Действительно, это только у русских Иван по определению обязательно должен быть дурак, а приклей ты этот ярлык к какому-нибудь представителю небольшой национальности, то автоматически становишься великодержавным шовинистом, ксенофобом, а масть твоя — красно-коричневая. Что касается женщин, то они только у русских проститутки или шлюхи по призванию, у остальных же народов девственность девушки тщательно бережется до законного супружества. Странно, что я этого не знал раньше?

Очень бы хотелось, чтобы некоторые мои земляки-калмыки быстрее избавились от этого унижающего их «синдрома»!

Вот так, сначала пойдешь из лучших побуждений навстречу пожеланиям читателей, затем из шкурных интересов — рекомендациям бюрократов от культуры, так и от книги ничего не останется!

Поэтому, на мой взгляд, лучший способ творчества — затворничество в уютном кабинете с книгами, справочниками, словарями, Интернетом, наедине со своими мыслями, переживаниями, собственной памятью, а не протирание штанов на совещаниях, посвященных вопросу повышения урожайности на обширном, но плохо возделанном поле под названием «культура».

Не исключено, что в первом случае, может быть, что-нибудь и получится.

Игорь Гриньков.

КРИМИНАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ НЕ ДЕТЕКТИВНАЯ ПОВЕСТЬ

«Смерть, а смерть, это ты?» —

«Это я, это я!» —

«А откуда ты пришла?» —

«Где была, где была!» —

«А пришла ты не за мной?» —

«За тобой, за тобой!» —

«А уйдем мы далеко?» —

«Далеко, далеко!».

Из старинной раскольничей песни

Глава I ВСТУПЛЕНИЕ

Они сидели в кабинке бара “Elephant”, расположенном в фойе гостиницы «Элиста». Это заведение только названием напоминало своего известного кинематографического тезку из телесериала «Семнадцать мгновений весны». Элистинский «Слон» был узким, скупо освещенным, без места для танцев. По правую сторону находились кабинки со свободными, не закрывающимися плотно створками высотой по грудь человека, слева столики были открыты. Тесноватые кабинки-клетки упирались непосредственно в барную стойку.

Они: это пятидесятилетний журналист местной газеты Олег Зеленский, оперативный работник милиции Володя, предпочитавший, чтобы его называли «сыскарь», и судебно-медицинский эксперт Гарик, высохший, словно мумия, субъект, циничный и желчный, с созревшей плешью, несмотря на нестарые годы, пресыщенный служебными делами и богатой на приключения личной жизнью. Зеленский, пребывавший в данный момент в состоянии «завязки», пил кофе; сыскарь Володя потягивал пиво, а доктор Гарик, отродясь не лечивший живых людей, а видевший только трупы, сторонник крайностей, употреблял водку, потому что кроме спирта и водки он не пил вообще ничего.

Володя и Гарик встретились в “Elephant,e” по делу и уже успели решить свой вопрос, когда в заведении появился Зеленский, заходивший сюда частенько выпить кофе. Приятели окликнули товарища, и он уселся за их столик, заказав двойной черный без сахара. Начался обычный мужской треп людей, хорошо знающих друг друга не первый год, вполне доверяющих друг другу, не опасающихся произнести лишнее слово, которое будет истолковано превратно, и явиться причиной ссоры на ровном месте, что довольно часто случается в пьяных компаниях, где неосторожная, вполне безобидная фраза иной раз кончается поножовщиной. «Фильтровать базар» с незнакомыми собутыльниками очень желательно.

Разговор строился по принципу анекдота о канадских лесорубах, которые в лесу судачили о бабах, а дома — о лесе, то есть, о работе. Предметом обсуждение было происшедшее недавно в городе наглое по меркам небольшого провинциального города, демонстративное убийство известного предпринимателя, местного водочного «короля», совершенное среди белого дня, на глазах нескольких свидетелей. В 2000 году Элиста к подобному еще не привыкла.