Криминальная личность. Почему примерный семьянин может оказаться опасным преступником

В 1957 году автор текстов песен мюзикла «Вестсайдская история» Стивен Сондхайм спародировал тогдашние представления о причинах подростковой преступности в номере «Эх, офицер Крупке». Согласно песне, хулиганы не плохие, их просто не понимают. Они пострадали от «общественных язв», и общество сыграло с ними злую шутку. Текст намекал на взгляды, согласно которым преступность была проявлением скрытой психопатологии или социально-экономической обездоленности. В своей статье 1964 года известный психолог О. Хобарт Маурер поставил вопрос о том, не поощряет ли психоанализ социопатию (ныне официально именуемую «антисоциальное расстройство личности»), предоставляя все больше обоснований совершению преступления[2]. Он проиллюстрировал эту тему таким куплетом из самодеятельного творчества психиатров:

• В три года я питала двойственные чувства к братьям,

• Поэтому вполне естественно, что я отравила всех своих любовников.

• А теперь я живу счастливо, я извлекла из этого нужный урок:

• Во всем плохом, что я делаю, виноват кто-то другой.

Эти представления о причинах преступности, над которыми посмеивались еще в 1950-х, живы и по сей день. Каждый день в научных журналах или в СМИ появляются заголовки, указывающие на очередную предполагаемую причину преступности:

• «Недовольные молодые люди отождествляют себя с печально известными персонажами»[3].

• «Причиной смерти мальчика мог стать синдром раба»[4].

• «Жестокие игры порождают насилие»[5].

• «Вспышки гнева связаны с воспалительными процессами в организме»[6].

• «В основе эпизодов агрессии могут быть нарушения сна»[7].

• «Колу связывают с поведенческими проблемами маленьких детей»[8].

• «Пожилые японские преступники… виной всему одиночество»[9].

• «Сладости вызывают агрессивность у взрослых людей»[10].

• «Насильственные преступления и холестерин»[11].

Упорные поиски причин преступлений во внешней среде не прекращаются. 10 июня 2008 года газета St. Louis Post-Dispatch сообщила: «Возможно, в 1990-х годах преступность снизилась, поскольку за 20 лет до этого из бензина удалили свинец»[12]. Заголовок заметки в газете USA Today за 17 июля 2009 года гласил: «Топ-10 имен мальчиков, которые вырастают нехорошими людьми»[13]. А в статье в журнале Science News от 2 августа 2013 года говорилось, что изменения климата тесно взаимосвязаны с вооруженными конфликтами в разных странах мира[14].

Из всего бесчисленного множества аспектов внешней среды, которые называют стимулирующими факторами преступности, один постоянно находится в центре внимания общественности – это предполагаемая связь между сценами жестокости и насилия в кино и на телеэкранах и агрессивным поведением. Такая увязка не нова. Сорок два года назад в книге Фредерика Вертхема «Совращение невинных» комиксы были названы «учебниками для начинающих преступников»[15]. Агрессию и жестокость в кино, телепередачах и видеоиграх связывают с агрессивным поведением. Критики СМИ предлагают корректировать содержание газет, чтобы не стимулировать «подражающие убийства».

Миллионы людей видят сцены жестокости в кино и на телеэкранах. Уже более пятидесяти лет публика валом валит на фильмы о Джеймсе Бонде, которые пронизаны насилием. Миллионы детей и взрослых играют в агрессивные видеоигры. Однако сознательные люди не превращаются в убийц из-за того, что увидели на экране или на сцене.

Статистические данные свидетельствуют, что насильственная преступность в молодежной среде снижается при резком росте продаж видеоигр. В журнале The Harvard Mental School Letter за октябрь 2010 года приводятся исследовательские данные, показывающие, что «агрессивные видеоигры могут быть элементом нормального развития, особенно у мальчиков, и вполне оправданны как средство развлечения»[16]. А в постановлении Верховного суда от июня 2011 года о применимости защиты свободы слова к видеоиграм отдельно отмечено, что в психологических исследованиях агрессивных видеоигр есть методологические недостатки[17].