Криминальная Москва

Держал в руках и удивлялся, как в земле, в породе, где залегает золотая жила, можно было создать такую вислоухую голову доброго дворового пса.

Но это все лирика.

Золотые слитки были привезены в здание штаба ленинской партии, разложены и открыты для глаз членов и кандидатов в члены политбюро.

Уж я не знаю, как и сколько они смотрели все это богатство, брали в руки самородки или нет, только следователь Подшивалов, который отвечал за доставку золота в ЦК КПСС, принимая ценности обратно, обнаружил, что не хватает одного стопятидесятиграммового самородка.

Несчастный следак сразу же представил картину своего исключения из партии, позорного увольнения из органов и даже тюремные решетки.

Но он был парнем не трусливым, достал акты сдачи и приемки и положил их перед растерянными чиновниками секретариата Брежнева.

Скандал докатился до генсека. Тот собрал всех членов политбюро и сказал, что такого не может быть, потому что не может быть никогда.

Члены политбюро осознали глубину праведного гнева Брежнева и самородок был возвращен.

Кто его спер, видимо, знал только покойный генсек.

Когда-то многие наши соотечественники добросовестно заблуждались, считая, что наши золотые изделия и камни имеют огромную ценность за границей социалистического лагеря.

Конечно, золото всегда останется золотом, драгоценные камни — драгоценными камнями.

Наш доверчивый покупатель, простояв многочасовую очередь в ювелирный магазин и приобретя золотую цепочку, считал, что он необыкновенно удачно вложил деньги.

Когда же он попадал на Запад и видел целые улицы ювелирных лавок, то сразу же понимал, что драгметалл не так уж и ценится. Но в Москве в те времена об этом знали не многие.

Но люди, имевшие представление о мировом рынке ценностей, располагали и информацией о ценах.

Несмотря на «лечение от золотухи», которое в свое время проводило ВЧК-ОГПУ, несмотря на голод, войну, послевоенную неразбериху, у многих московских людей остались на черный день припрятаны дорогие ювелирные украшения, сработанные превосходными мастерами и украшенные стоящими камушками.

Мы, как известно, жили в стране победившего дефицита, поэтому в городе было несметное количество мелких спекулянтов.

Иначе говоря, людей, которые могли обеспечить вас дефицитом. Мне кажется, такие мелкие спекулянты были в каждом дворе.

Когда я жил на улице Москвина, то обращался за помощью к некой Алле Михайловне, обретавшейся в доме № 3, она помогала мне достать хорошие туфли или рубашку.

Надо сказать, подобные дамы работали в разных московских конторах, но только там, где была возможность спокойно уйти с работы днем.

Они выстаивали длиннющие очереди за дефицитными вещами, а потом продавали их соседям с минимальной наценкой.

Довольны были все. Отношения между продавцом и покупателями были просто патриархальными, поэтому к ним обращались с просьбой помочь продать старинный сервиз, гобелен, а частенько и старинные украшения.

Для такого случая у многих были свои тихие ювелиры, которые уже давно числились пенсионерами, но продолжали работать посредниками.

По-настоящему богатыми людьми были только московские деловые. Только они могли дать настоящую цену. Как ни странно, подобные формы купли-продажи нашли в городе твердую основу. Люди приносили золотые монеты, кольца, кулоны. Все, что смогли сберечь их экономные мамы и бабушки.

Появилась возможность вложить деньги, люди становились пайщиками ЖСК, покупали автомобили, строили на полученных на производстве садово-огородных участках хорошие домишки.

Если бы наше дорогое государство принимало у населения эти цацки по нормальной цене, никому бы и в голову не пришло иметь дело с мелкими дворовыми спекулянтами.

Но государство твердо стояло на своем и принимало в скупках редкое ювелирное изделие как золотой лом, за копейки.

Поэтому и существовал этот маленький черный рынок.

Я уже говорил, что редкие дорогие вещи уплывали к московским деловым.

Где они прятали свое добро, о том не знал никто. Их жены могли только на домашних праздниках появляться перед гостями во всей приобретенной красоте.

Много позже, в 80-е годы, они перестанут бояться и их дамы засверкают в ресторанах и театрах изумительными украшениями.

Лихие ребятишки поняли, что брать госсобственность опасно и тяжело, и решили бомбить цеховиков.

Главное заключалось в том, чтобы делец, напуганный до смерти, сам отдавал свои ценности и деньги.

Но как узнаешь, у кого они есть, а у кого, кроме дубленки и «Жигулей» по доверенности, ничего нет?

Вот тогда-то и началась кропотливая оперативная работа. Мощному аппарату ОБХСС в сравнении с ушлыми ребятами просто было нечего делать.

Но для настоящего дела нужны были люди, имевшие возможность беспрепятственно проникать в стан врагов. Были и другие, более тонкие методы. Дельца заманивали в катран (подпольный игорный дом), где его обыгрывали или подставляли красивую девушку.

Второй способ был наиболее эффективным. И денег на подготовительную работу не жалели.

Я знал одну такую даму, звали ее Нина Акула.