Криминальное наследство

— Ну ничего, дорогая… Кто знает… Возможно, очень скоро все станет на свои места и каждый получит то, что заслужил! Жизнь — она полна неожиданностей… А теперь пока, радость моя, я уже опаздываю!

Ей в тот момент и в голову не пришло, что Верино «пока» означало «прощай». Что больше она свою «подругу» не увидит — если не считать той роковой новогодней ночи, когда Беляева, презрев все приличия, заявилась в суринский особняк почти что на правах будущей хозяйки…

— Ну разве могло мне или даже Евгению прийти в голову, что по всей ее новой квартире распихана записывающая аппаратура, камеры всякие? — горько усмехнулась Лариса Сергеевна. — Что все наше на самом деле последнее свидание с Лопухиным будет записано буквально по кадрам?.. Вадим, видимо, до последнего момента не верил, что я… Словом, про меня… А может быть, ему просто нужны были факты для развода… Да, скорее всего. Из-за брачного контракта: там есть такой пункт — если развод из-за измены жены, она фактически перестает быть наследницей…

Александр Борисович незаметно переглянулся с Олегом: никаких компрометирующих Сурину пленок и, как она выразилась, «кадров» во время обыска ни в особняке, ни на городской квартире, ни на квартире Беляевой они не обнаружили… Плохо искали?

Лариса этот обмен взглядами заметила и истолковала абсолютно верно.

— И пленка, и снимки находятся у адвоката Вадима, — пояснила она и, покачав головой, добавила: — Он мне, кстати, звонил на днях. Сказал, что за определенную сумму готов забыть об этом компромате…

— Что вы ему ответили?

— А что я могла ответить?.. Попросила назвать сумму, он сказал, что подумает и перезвонит мне.

Вот теперь Сурина вновь выглядела усталой. И Александр Борисович поторопился задать ей основные вопросы, которые пока так и не прозвучали.

— Насколько понимаю, вы довольно скоро после того свидания у Беляевой узнали, что происходит на самом деле. Вам, вероятно, были предъявлены фрагменты записи, верно?

— Да, недели через три, по-моему. Вместе с предупреждением о разводе.

— Как вы прореагировали?

— Как? Я в тот день впервые в жизни напилась… — призналась Сурина. — Потом… Женя уже уехал, я вынуждена была рассказать обо всем Нине…

— И что она?

— Надо знать эту гадюку, — передернула Лариса плечами. — У нее на физиономии никогда ничего, кроме злобы, не отражается… И бровью не повела! Но вечером исчезла часа на два, я так думаю, у нее и вне дома была какая-то связь с Женькой, потому что буквально через три дня он вернулся в Москву и вызвал меня к себе… К своему приятелю, которого я уже успела забыть: есть у них такой Василий…

— И вам удалось с ним встретиться?

— Я никому не докладывалась. Вадиму, как он сказал, было все равно, да он и дома-то почти не бывал. Но машину с охранником у меня забрал сразу же, добиралась я тогда своим ходом. Вначале автобусом до станции, потом электричка… Никто на мои перемещения, кроме Нины, и внимания не обращал. Зато она вела себя как настоящая шпионка… Да и сейчас тоже!

— И сейчас на ваши перемещения никто не обращает внимания, кроме нее?

— Ну что вы! — Лариса улыбнулась. — Буквально на второй день после гибели Вадима начальник охраны заявился с таким видом, словно я для него единственный свет в окошке, насчет машины первым делом сказал, что она в любой момент в моем распоряжении… Меня чуть не стошнило от его откровенного подхалимажа… Все же думают, что я по-прежнему наследница…

— Вы, Лариса Сергеевна, помните адрес этого Василия? — поинтересовался Турецкий.

Ну конечно, она помнила, поскольку во время рокового конкурса красоты прожила там несколько недель. Зато Лопухина настолько разъяренным, как в тот день, Лариса не помнила ни разу за годы их странного романа. В бешенстве он едва не порвал ее экземпляр брачного контракта, который она по его просьбе захватила с собой. Хотя разве Лариса была виновата в том, что случилось? Не она ли торопила Евгения чуть ли не в каждый его приезд с «нормальным» разводом? Особенно в первые два года, да и потом время от времени напоминала. А теперь именно он же и орал на нее как на последнюю шлюху! Смешно сказать за что — за то, что продолжала с ним встречаться на Вериной квартире, требовала от него свиданий!

Успокоился Лопухин внезапно, как-то мгновенно, вдруг взяв себя в руки.

— Ладно, после драки кулаками не машут, — сказал он. — Придется решать проблему иначе… Как думаешь, сколько времени ему понадобится на развод?

Она пожала плечами.

— Впрочем, откуда тебе знать? — Он посмотрел на Ларису с пренебрежением. — Пока сиди тихо, обо всех его телодвижениях, даже самых незначительных, будешь докладывать Нине, ясно? Да не вздумай своей мамаше звонить жаловаться!

Она и не собиралась ей звонить — с какой стати? Да и чем бы могла помочь ей Тамара Григорьевна с ее младенческими мозгами? Пожалуй, единственное, за что она по-прежнему была благодарна Евгению, — что он все эти годы не забывал проведывать ее мать. Хотя в последнее время такая заботливость со стороны Лопухина, как успела убедиться Лариса, вообще не склонного о ком-то заботиться, стала ее настораживать.