Криминальные будни психиатра

Человек с оружием в кармане имеет преимущество перед безоружным собеседником. Оружие дает своему владельцу чувство некоей защищенности, а пациент с психиатром должны общаться на равных. Строго на равных. Да и вообще, всякое во время сеанса может случиться, иной раз бессознательное может так откликнуться, что рука сама к спусковому крючку потянется. Долго ли до греха. В прошлом году в шестом диспансере пациент так разволновался во время приема, что выхватил из подмышечной кобуры травматический пистолет и выстрелил врачу в лицо, можно сказать в упор. Был доктор — и нет доктора. Поэтому некоторых пациентов лучше сразу предупреждать о запрете на оружие. Не всех, конечно, а именно некоторых, таких вот энергичных мужчин, как Сергей Леонидович.

В белесых, каких-то совсем стариковских глазах Сергея Леонидовича мелькнуло изумление.

— Оружие? — Тонкие губы растянулись в улыбке, отчего рот стал похож на длинную ровную прорезь. — Вы шутите, доктор? Это же так, сувенир, мальчишечья радость. Годится только карандаши точить…

Лезвие у «сувенира» было совсем не сувенирным, сантиметров пятнадцать, если не больше. Многовато для заточки карандашей.

— Есть ли смысл грузить вас такими мелочами, отнимать драгоценное время?

Молодец, Сергей Леонидович, хорошо изворачивается. Чувствуется старая закалка. Как говорится — «из обвиняемых, да сразу в прокуроры».

— В нашем с вами общении нет мелочей, Сергей Леонидович, — напомнил Савелий, — и об этом мы уже говорили. Ваша задача — рассказывать мне все, что вас беспокоит. Все-все, без исключения. Только так я смогу разобраться в вашем внутреннем мире и помочь вам. И не пытайтесь судить о том, что важно и что не важно, выкладывайте все, как есть. Вы помните, о чем мы договаривались?

— Помню.

— Тогда давайте будем впредь придерживаться политики максимальной откровенности, договорились?

— Договорились, — пробурчал Сергей Леонидович.

— Если вы не хотите мне о чем-то рассказывать, то вас, разумеется, никто не обязывает это делать. Но тогда мы просто прекращаем работать. Прошу понять меня правильно. С моей стороны было бы аморально продолжать вести вас, заведомо зная, что помочь я вам ничем не смогу…

О сопротивлении еще дедушка Фрейд[3] писал. Он почти обо всем успел написать, хотя бы понемногу. Казалось бы, парадокс — пациент добровольно обращается к психоаналитику или психиатру, разница не очень существенная, просит помощи, тратит на лечение свое силы, время и деньги, всячески демонстрирует заинтересованность в успехе и… на протяжении всего цикла упорно этому самому лечению сопротивляется.

На самом деле в сопротивлении пациента нет ничего парадоксального. Он действует в интересах своей болезни. У каждого свои резоны — кто-то «убегает» в свою болезнь, свыкается с ней, кто-то шантажирует болезнью близких или как-то иначе извлекает из нее выгоду. «И хочется, и колется», — говорят о подобных ситуациях в народе. С одной стороны, надо бы избавиться от болезни, а с другой — она дает кое-какие преимущества. Опять же есть вещи, которые не хочется затрагивать даже в самом откровенном общении. Подобное раздвоение крайне отрицательно сказывается на психике, иначе и быть не может.

— Если мы продолжаем, то я прошу вас впредь приходить на сеансы без какого-либо оружия. Вы можете оставить нож в машине…

— Но мне без него некомфортно, — перебил Сергей Леонидович.

— Плохо, — вздохнул Савелий. — Плохо у нас с вами все складывается. Сами посудите, ну что это за контакт, если вы ко мне в кабинет без ножа в кармане зайти не можете?

— Привычка, как известно, вторая натура.

Чем меньше ума у человека, тем с большим апломбом изрекает он прописные истины.

— Я понимаю, — кивнул Савелий. — А что, если мы поступим так — во время следующей встречи поговорим об этой вашей привычке? Приносите нож, мы положим его вот сюда на стол, — Савелий постучал пальцем по столешнице, — и поговорим о нем. Ведь есть же какие-то страхи, побуждающие вас постоянно иметь при себе нож. А сейчас, если вы не против, давайте вернемся к вашему сну. Итак, вы догнали убегавшую от вас супругу и перерезали ей горло. А что было дальше?

Семейные неурядицы и послужили причиной обращения Сергея Леонидовича к Савелию. Неладно как-то получилось — сменил Сергей Леонидович старую, давно опостылевшую ворчунью на юную хохотушку, а все проблемы остались теми же. Будто и не менял жен. Те же самые претензии, те же самые упреки, те же самые скандалы, та же, как выразился Сергей Леонидович, «тоска зеленая», то есть стойкое депрессивное состояние. И это вместо ожидаемой радости! Когда депрессия усилилась настолько, что начали появляться суицидальные мысли «а нужна ли она, такая безрадостная жизнь?», Сергей Леонидович заволновался (вот он, классический пример двойственности — и жизнь не радует, и смерть пугает) и обратился за помощью. И правильно сделал — без квалифицированного психиатра-психотерапевта ситуация вряд ли бы разрулилась сама собой. Скорее — наоборот.