Криминальные кланы

О’Банион почти успел. Ему осталось только слегка подрезать хризантемы, как дверь отворилась, и в магазин вошли вчерашние заказчики. Их было трое, и О’Банион всех прекрасно знал, потому что нередко вел с ними совместные дела. Своей обычной прихрамывающей походкой он с улыбкой пошел навстречу посетителям и протянул им руку. При этом человек в надвинутой на глаза шляпе крепко сжал руку О’Баниона, а двое других стремительными жестами достали из карманов револьверы и прижали их к самому телу Дини. Они стреляли до тех пор, пока он не рухнул на пол. Человек в шляпе отряхнул руку и сделал своим подручным неуловимый знак, после чего они тихо и быстро направились к катафалку, на котором приехали и который ждал их до сих пор.

Полиция, прибывшая на место преступления, смогла констатировать только одно: убийцы держали пистолеты на минимальном расстоянии от тела убитого, потому что около пулевых отверстий остались следы пороха. В то же время ни один из прохожих, которых в момент убийства на улице было множество, не смог описать внешность посетителей цветочного магазина. Как обычно, следствие зашло в тупик, а О’Банион уже ничего не мог сказать. Думается, не сказал бы он ничего и в том случае, если бы ему посчастливилось выжить. Для порядка задержали тех, кого возможно, однако улик не было никаких, и всех отпустили.

Во всяком случае, у Торрио и Аль Капоне алиби было железное: они проводили время за городом в компании Майкла Генна, Альберта Ансельми и Джона Скализи. Подозревался и Фрэнк Йейл, друг Аль Капоне, хотя тот и утверждал, что находился на момент преступления в Бруклине. Ко дню похорон О’Баниона их отпустили.

Если сравнивать похороны Мерло и Дини, то они разительно отличались друг от друга: первая – до предела помпезная, обошедшаяся в 100 тысяч долларов, и вторая – почти нищая, словно хоронили обычного триггермена. Его положили в обычный гроб, отделанный бронзой, и все ритуальные услуги обошлись в 10 тысяч долларов.

Тем не менее желающих попрощаться с Дини было очень много. В эти три дня около его гроба побывало не менее 40 тысяч человек. Торрио прислал венок с короткой надписью: «От Джонни». Похоронную процессию сопровождал и Аль Капоне. Глядя на людей О’Баниона, которые не могли сдержать искренних слез, он подумал, что эти ребята убийство Дини просто так не оставят.

Священники Чикаго отказались проводить отпевание гангстера О’Баниона в церкви, но один из них на похороны все же пришел. Это был старый Патрик Мэллой, знавший когда-то Дини славным мальчуганом, который пел в его церковном хоре. Он не мог оставить человека, прошедшего в детстве страшный ад квартала, который он так хорошо знал. Преподобный Патрик не мог даже надеть приличествующего случаю церковного облачения. Все, что он смог сделать, – это прочитать несколько молитв.

Жена О’Баниона Виола хотела поставить над могилой мужа обелиск, однако кардинал Манделейн, узнав, что женщина хочет начертать на нем надпись «Моему любимому», возмутился и заявил, что в этом случае писать следует нечто не столь возмущающее общественную нравственность. Виола подчинилась, оставшись наедине со своим горем. «Дини почти все вечера проводил со мной, – вспоминала она. – Ему не нужны были другие женщины, он любил только меня».

Вероятно, друзья О’Баниона были верны ему. Во всяком случае, они еще питали какие-то романтические иллюзии. Так, едва похороны закончились, как один из ирландцев, Луис Альтери, заявил: «Я обращаюсь к убийцам Дайона О’Баниона и надеюсь, что они слышат меня. Я вызываю их на дуэль в любое угодное для них время, даже днем. Я буду ждать их на углу улиц Стейт и Мэдисон. Интересно узнать, люди они или звери?».

Вскоре Альтери узнал ответ на свой вопрос, потому что 1925 год вошел в историю Америки как один из самых кровавых и люди, даже если они до этого находили в себе силы оставаться людьми, уже все больше и больше напоминали диких зверей, и за это их мало кто мог осуждать.

В этот год произошло более сотни заказных убийств, причем все они так или иначе были связаны с алкогольным бизнесом, а эта сфера принадлежала практически полностью Капоне. Правда, одно неудачное покушение на жизнь Торрио было сделано соратниками погибшего О’Баниона. Устроив засаду, они обстреляли из автоматов автомобиль Торрио, но погиб при этом только шофер, а Джону только прострелили в двух местах шляпу. На этом дело не закончилось, и не прошло и трех дней, как ирланцы подстерегли Торрио в подъезде его дома. Они выпустили по Грозному Джо не менее 50 пуль, но цели достигли только три. И все же их оказалось достаточно: Джо попал в больницу, находясь на грани между жизнью и смертью. Выйдя через месяц из клиники, он заявил, что окончательно решил оставить все дела и сделать своим преемником Аль Капоне, пообещав помогать ему советами в случае необходимости. Так Аль Капоне стал королем гангстерского Чикаго.

Склеп Джона Торрио