Криминальные кланы

Какой это был для него шок! Он не мог представить, как придет домой и увидит заплаканные глаза матери. Мейер вернулся только далеко за полночь. Его мать действительно плакала тихо и безнадежно от обиды и беспросветного отчаяния. Плакал навзрыд и малыш Джейк: он два дня уже ничего не ел. Нет, Мейера не ругали и даже не били, но, возможно, для него все это было еще хуже. В эту страшную ночь он переменился, стал совсем другим, тем, кто решительно и окончательно выбрал дорогу в этом несправедливейшем из миров. Он стал тем, из кого впоследствии вырос гений преступности, самый могущественный из гангстеров, которого когда-либо знала история человечества.

С раннего утра Мейер снова отправился к тому месту, где вчера проиграл. Снова и снова он изучал и саму игру, и игроков. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять: эти игроки прежде всего непревзойденные психологи. Они умеют точно выбрать свою жертву, завлечь ее в игру, дать несколько раз выиграть, чтобы таким образом затуманить мозги, а уже после этого несчастного бедолагу раздевали до нитки, и он оставлял у игроков все свои деньги, а порой еще и оставался должен. Однако же это было не все, далеко не самое главное. Мейер видел, как к игрокам подходят прилично одетые господа и выигрыш отдается именно им. Мальчик понял: это боссы. Они как бы из чувства человеколюбия отдавали проигравшему его же собственные деньги, однако под большие проценты. Теперь этого несчастного игрока можно было легко раздеть и разуть.

Если подобный сценарий прокручивался по нескольку раз, ситуация приобретала необратимый характер. Когда отдавать боссам было больше нечего, то есть человек превращался в безнадежного должника, его попросту убивали. Спрятавшись за огромными мусорными баками, Мейер сам видел, как убили одного из таких несчастных. Вздрагивая, он считал ножевые удары: один, два, три… Восемнадцать страшных ударов в живот, и жертва азартных игр остался лежать в помойной луже между ржавых мусорных баков. Он умирал еще долго, а мальчик вспоминал, как убийцы незадолго до этого передергивали карты: это не могло укрыться от его внимательного взгляда.

Мейер впоследствии говорил, что ужасная клоака Ист-Сайда стала для него хорошей школой; возможно, не будь этого района, история не узнала бы, каким может быть настоящий гений гемблинга. После многочасовых наблюдений мальчик понял, что даже при бесчестной игре выигрыш возможен, если верно обдумать ситуацию, оценить обстоятельства и правильно распланировать свои действия. В таком случае ты просто обречен на выигрыш. Решив проверить себя вторично, Мейер снова раздобыл монету в 5 центов и выиграл. Но на этот раз он знал, что просто не имеет права на проигрыш. Он должен был выиграть и выиграл.

Став взрослым, Мейер говорил, что вообще никогда не играл, когда не был стопроцентно уверен в своей победе. «Я не знаю такого понятия — счастливый игрок. В любой игре есть победитель и побежденный. Обычно победители контролируют игру. Это профессионалы, которые прекрасно знают, что именно они делают. Что же касается остальных, то они обычные простаки. Когда у меня спрашивали совета, а я никогда никому не отказывал, членам семьи, друзьям, вообще всем, кто хотел знать мое мнение, я отвечал одно и то же: никогда не играйте в азартные игры — будь то кости, рулетка или карты, если вам, конечно, не нравится проигрывать. Не надейтесь на случай. Его не бывает. Он придуман теми, кто жаден. Вообще в игре выигрывает только один человек: хозяин предприятия, босс, и здесь не имеет значения, где проходит игра и каким образом — на улице краплеными картами или же в шикарном казино, где мультимиллионер сидит в своем роскошном бронированном кабинете среди охранников и прочих примет благополучной жизни. Запомните: побеждает всегда и везде только хозяин».

Мейеру исполнилось 12 лет, когда его игровая деятельность стала продвигаться все успешнее, однако он не собирался ограничиваться лишь игрой, а потому не менее внимательно наблюдал, как ребята немного постарше него собирают банды, кто из них становится руководителем и как им удается выживать в условиях беднейших кварталов. В это время он был еще худеньким мальчиком и вроде бы не мог претендовать на место в банде. Но тут все решил случай.

По соседству с еврейскими кварталами располагались итальянские, где местные мальчишки тоже сбивались в стаи, а потом нападали на своих соседей-евреев. В 13 лет Мейера избила банда итальянских подростков. У него отобрали все деньги, сказав при этом: «Так тебе и надо, вонючий жиденок!». Мейер хоть и не отличался большой силой, но никогда еще не чувствовал такой страшной смеси обиды и гнева. Он должен был отомстить своим обидчикам, иначе перестал бы уважать самого себя.