Криминальные прогулки

Оперы поднялись со скамейки, одновременно сворачивая газеты и пихая их в карманы, и, как бы гуляя, двинулись сначала к памятнику, якобы для того, чтобы прочитать выбитые под ним слова Ленина о зеркале русской революции (одновременно они ни на мгновение не выпускали из вида бородача), потом вообще принялись обходить гранитный монумент вокруг (по пути Коломиец любезно помог какой-то женщине собрать высыпавшиеся у нее из сумки апельсины, а Яковлев рявкнул на уносившегося вдаль скейтбордиста, который и зацепил эту женщину, выписывая на асфальте всякие петли и восьмерки). Затем оперы как бы между прочим и совершенно вроде бы без цели направились в сторону бородача. При этом они ни разу не посмотрели на него, зато несколько раз обернулись на голоногих красоток с ластами в руках, двигавшихся, очевидно, в направлении пляжа, и Яковлев даже послал одной из них воздушный поцелуй, а Коломиец незаметно пихнул его в бок и шикнул: «Не увлекайся». На минутку оперы остановились у лотка с мороженым, где купили по пачке пломбира, развернули бумажки, откусили по кусочку розоватой массы и пошли дальше.

До бородача оставалось не так уж и далеко.

– Только бы не спугнуть его… – держал пальцы крестиком суеверный Яковлев.

– Угу… – отзывался не суеверный и надеющийся только на собственные силы Коломиец. – Только бы не спугнуть…

Но – спугнули.

Вернее, оперы были вроде бы и ни при чем. Просто в какой-то момент бородач вдруг в упор уставился на них, а потом как-то странно вздрогнул, будто что-то почувствовал, и в ту же секунду совершенно неожиданно для Яковлева и Коломийца бросился в сторону от площади, прямо через запруженную автомобилями дорогу. Раздались беспорядочные гудки, жутко заскрипели тормоза, кто-то въехал кому-то в бампер, кто-то помял кому-то крыло, кто-то непристегнутый просто чуть не вылетел через лобовое стекло, когда вынужден был резко остановить машину, чтобы не сбить несущегося через дорогу бородача. В воздухе повис такой ядреный мат-перемат, что ого-го. Яковлев и Коломиец, как две пули – большая, от тяжелого станкового пулемета, и поменьше, калибра где-то пять сорок пять, – понеслись вслед за бородачом. Тот нырнул в находившуюся сразу за дорогой арку жилого дома и устремился во двор. Оперы, огибая, как слаломисты, приостановившиеся автомобили, мчались за ним. Они тоже ворвались в арку и через секунду уже выбежали из нее с другой стороны.

– Где он? – заметался по сторонам Коломиец.

Яковлев осмотрел двор. Он был пустым, только на детской площадке, у карусели, смолил бычок какой-то пацан младшего школьного возраста.

– Эй, мальчик! – подскочил к нему Яковлев. – В этот двор только что бородатый такой мужик забежал. Ты не видел, куда он делся?

Пацан смерил Яковлева полупрезрительным взглядом, сплюнул и через паузу ответил:

– Ну видел…

– Ну и куда? – нетерпеливо выпалил Яковлев.

Пацан важно оперся на металлический каркас карусели и вскинул голову:

– А чирик дашь?

Торговаться с юным вымогателем у Яковлева времени не было, и он готов уже был действительно сунуть ему чирик, как в разговор вдруг вмешался умный и, как оказалось, бережливый Коломиец.

– Не давай ему ничего! – остановил он Яковлева. – Он все равно ни фига не знает!

– Я не знаю?! – вскипел шкет. – Я не знаю?!

– Не знаешь! – повторил Коломиец. – Ты же спиной к арке стоял! Значит, ничего не видел!

Пацан выплюнул бычок, готовясь вступить в серьезный спор:

– Ну и что с того, что спиной? Как он забегал сюда, я не видел, это да. А как выбегал отсюда во-он туда, – он ткнул рукой в сторону одной из четырех окружающих двор арок, – так это я очень даже хорошо видел! А чего ж мне не видеть, когда эта арка прямо передо мной находится… Ой… – Тут пацан закусил губу, поняв, что проговорился.

– Ну вот! – обернулся к Яковлеву Коломиец. – Слышал?

– Ага! – ответил Яковлев, пряча в пиджак уже вытащенный им бумажник. – Погнали!

И они побежали в указанном шкетом направлении. На ходу Яковлев обернулся и крикнул ему:

– И чтоб больше не курил! Увижу – уши надеру!

Шкет еще раз сплюнул, нецензурно выругался и вытянул в сторону Яковлева кулак с выставленным в характерном жесте средним пальцем.

Когда оперы выбежали из арки, то тут же попали в густую толпу двигающихся по тротуару людей.

– Да… – протянул Яковлев. – Кажется, мы его потеряли…

Коломиец ничего не сказал, но по его глазам было ясно, что мысли он имеет сходные.

И вдруг – о чудо!

На противоположной стороне улицы, у ворот крупного мелкооптового рынка, они заметили наряд милиции, который, кажется, только что остановил их бородача. Бородач даже не успел еще вытащить документы, только руку засунул в карман рубашки и милиционеры терпеливо ждали, когда он предъявит им свой паспорт или что там у него еще…