Криминальные сенсации (Часть 2)

В полночь Мария была уже доведена до полного нервного истощения. "Не мучайте меня больше, не мучайте!" — взмолилась она наконец и, бросившись на колени, попыталась целовать ноги допрашивающих.

Однако следователи прекратили допрос только тогда, когда она забилась в угол и, закрыв лицо руками, обессилев, опустилась на колени, отказавшись отвечать.

Признания от Марии Рорбах они так и не получили, несмотря на неоднократное повторение подобных мучительных допросов и другие жестокие методы и приемы. Каждый раз женщина отрицала свое причастие к убийству мужа.

В этой безвыходной для комиссии ситуации на помощь пришла прокуратура. Государственный прокурор Розендаль поручил дальнейшее расследование известному в Западной Германии ученому-криминалисту профессору Вальтеру Шпехту.

Тогдашний руководитель окружного отдела криминалистики в Мюнхене при помощи экспертизы представил такие доказательства, основанные на косвенных уликах, которых, пожалуй, не было во всей истории криминалистики и которые заставили бы побледнеть от зависти искушенных авторов хитроумных детективных романов. Используя методы фотометрии, спектрального анализа и сложнейшие измерения при помощи ультразвука, корифей научной экспертизы, как фокусник, раздобыл недостающие улики из содержимого внутренностей всплывшего трупа маляра, а также из щелей в полу и печной трубы кухни Рорбахов.

Как утверждается в 350-страничном экспертном заключении профессора Шпехта, обвиняемая в течение трех месяцев безуспешно пыталась отравить мужа антикрысиным препаратом «Целиопаста», содержащим таллий. Эти сведения Шпехт получил при исследовании частей трупа: гистологический анализ установил наличие в клетках сульфата таллия, который является составной частью повсеместно используемого крысиного яда «Целиопаста».

И хотя в квартире Рорбахов не обнаружили этого препарата, а полиции так и не удалось найти свидетеля, который бы подтвердил, что Мария Рорбах когда-либо его покупала, необычайно находчивый профессор Шпехт обнаружил сульфат таллия в печной трубе на кухне — хотя и с неодинаковой концентрацией в различных слоях сажи.

Из этого он сделал следующий вывод: Мария Рорбах незаметно запаслась «Целиопастой» и в течение довольно длительного времени, примерно месяца три, давала мужу вместе с едой. Паста, чтобы ее нельзя было использовать как орудие убийства, имеет предостерегающую окраску и при попадании в пищу окрашивает ее в ярко-голубой цвет. Шпехт тут же обнаружил в кишечнике убитого Германа Рорбаха характерные ворсинки, которые однозначно указывали на употребление им чая из цветков мальвы[1]. А этот чай, как известно, содержит естественные красители синевато-лилового цвета, что позволяло преступнице безбоязненно подмешивать в него «Целиопасту».

Итак, круг почти замкнулся. Герман Рорбах получал от жены вместе с чаем из цветков мальвы «Целиопасту» — вначале Мария именно таким способом хотела избавиться от него. Когда же ей это не удалось, она просто убила его ударом по голове, труп расчленила, а голову сожгла в кухонной печи, чтобы мертвого нельзя было опознать. Доказательства? Сажа с сульфатом таллия! Для тех, кто еще продолжал сомневаться, Шпехт «выудил» из сажи частицы брома, серебра и ртути, которые, конечно же, являлись остатками сожженного зубного протеза убитого. Попутно профессор обнаружил несколько человеческих волос; некоторые из них были даже расплющены, вероятно, при ударе по голове — так с солидной осторожностью предположил Шпехт.

И все-таки в цепи доказательств отсутствовало одно звено. Если Мария Рорбах расчленяла труп в кухне, то там обязательно должны были остаться следы крови. Комиссия обследовала каждую щель — при этом использовались самые новейшие вспомогательные средства, — но ни малейшего пятнышка крови не обнаружила. Гипотеза о том, что Мария якобы смыла кровь горячей водой, с точки зрения криминалистики никуда не годилась. От горячей воды кровь сворачивается и не смывается, а, наоборот, консервируется и сохраняется годами.

В общем, профессору Шпехту снова пришлось взяться за работу и облазить всю кухню с кварцевой лампой. Целых две недели понадобилось ему, чтобы найти и выпилить доску, на которой обнаружились следы крови первой группы. Теперь возникла новая проблема: эта группа крови была и у убитого Германа Рорбаха, и у его жены. Марии Рорбах достаточно было сказать, к примеру, что у нее на кухне пошла носом кровь, и попробуй потом что-нибудь докажи… И действительно, на приведенную из камеры предварительного заключения женщину следы крови на половой доске не произвели особого впечатления: "Вполне возможно, что там кровь. В прошлом году у меня на кухне был выкидыш. Спросите у моего врача, он может это подтвердить".