Криминальные сюжеты. Выпуск 1

Она посмотрела на меня с надеждой и ожиданием. Попыталась вспомнить. Говорила она сбивчиво. Сначала ее осмотрел доктор Андриш и сказал, что не может быть никакого сомнения, он торжествующе посмотрел на Хен-зега и Зибеля, потом заговорил Зибель и долго объяснял, что сейчас и этот процесс в их руках и нет повода для страхов. Напротив, будет интересно наблюдать за развитием нового существа и проверить, как клонинг отражается на последующих поколениях. Хензег долго колебался, но в конце концов уступил, и они решили изолировать ее от остальных. Изолировали. Но вдруг Зибель перестал ходить к ней, она была такой одинокой и несчастной, что постоянно плакала. Потом пришел новый, внимательно ее осмотрел и что-то сказал Хензегу. Хензег долго оправдывался, но безуспешно. И она испугалась. Через несколько дней ее снова отвели к доктору Андришу, что было потом — она не помнит. Когда она пришла в себя, у нее кружилась голова и чувствовалась страшная усталость. Доктор Андриш велел ей пойти в комнату и сразу лечь в постель. Но она пришла ко мне.

— Тебя кто-нибудь видел?

— Нет.

— Нужно быть осторожней, Вега.

— Вега?!

Она бросилась ко мне, прижалась к моей груди и вдруг затихла.

— Ты! Это ты! — задыхаясь, шептала она, и ее слезы обжигали мне лицо. — А Зибель сказал, что ты умер.

Не было времени ждать. Я схватил записки Зибеля, прижал к груди портрет Елены Зибель с планом коридоров, который я знал уже наизусть, и потащил девушку за собой. Она, ничего не понимая, изумленно смотрела на меня.

— Нужно бежать!

— Да, но как? Зибель мертв, а я не вспомню, как найти эту дверь. Я не смогу ее найти.

— Нужно бежать! — повторил я.

Я пережил наше бегство миллионом различных способов. Было опасно, но я не боялся и ни на минуту не сомневался в успехе. Нельзя было терять времени. Вега выпрямилась и вдруг пошатнулась.

— Я не могу потерять тебя еще раз. Я хочу родить ребенка свободным или умереть. Бежим.

Она не спросила, куда мы бежим, я и сам этого не знал. Мы прислушались. К дверям кто-то приближался. Вошел девяносто третий. У меня подкашивались ноги.

— Вы готовы? — спросил он и улыбнулся.

Мы сказали друг другу несколько слов на прощание, уверенные, что вновь увидимся, притом на свободе, пожали руки, взволнованные и расчувствовавшиеся, какими раньше друг друга не видели, я велел ему быть осторожным, следить за Хензегом, Папанели, доктором Андри-шом, за ядерным самоликвидатором, дорогу к которому он знал. И мы с Вегой отправились в путь.

Бесконечные коридоры, по которым мы ходили двадцать лет, обняли нас своим белым светом. Они были бескрайними, и мы помнили об этом, как и о том, что в них полно было дежурных, но в то же самое время везде стояли наши — девяносто третий позаботился о нашей безопасности. Но нужно опасаться Хензега и Папанели, встреть мы их — все может случиться. Вега крепко сжимала мою руку, не произнося ни слова, но я видел ее бледное лицо и потемневшие от боли глаза. Мы прошли уже половину пути, как вдруг она выпустила мою руку и села на пол.

— Иди один, я больше не могу!

— Что с тобой, Вега? Ты устала?

— Не знаю, это не усталость, что-то другое. Мне никогда не было так плохо.

Я взял ее на руки. Необходимо было как можно скорее добраться до заветной двери, ведущей в большой мир, а там все будет по-другому. По-другому? Мы не знали, что нас там ждет, и долго обсуждали с девяносто третьим нашу предполагаемую встречу с людьми. Я немного боялся. Немного? Сейчас нельзя было думать об этом, я должен сосредоточиться, точно рассчитать время, когда дежурный обернется к нам спиной, и в этот момент свернуть в следующий коридор, где тоже был дежурный, и нужно было снова выжидать подходящего момента. Веге стало совсем плохо, ее лицо побелело и слилось с одеждой.

Она попробовала улыбнуться, но губы ее задрожали, а в уголках глаз показались слезы.

— Не понимаю, что они со мной сделали. Мне так страшно. Как будто мы в каком-то огромном зале с зеркалами. И постоянно в них отражаемся. Вращаемся по кругу. Мы ходим по кругу?

— Нам осталось пройти только три коридора. Потерпи еще немножко!

Нам оставалось гораздо больше. Руки у меня онемели, шаги стати неверными. Вега все поняла. И сказала, что пойдет сама. Я поставил ее на пол, она сделала несколько шагов и зашаталась. По соседнему коридору шли Хензег и Папанели. Мы вжались в стену. Увлеченные своим разговором, они не заметили нас. Хензег размахивал руками. Папанели отрицательно качал своей темной головой.

— Все кружится. Кружится, — бредила Вега. — И мы кружимся. А коридоры делаются все темнее. Я уже не чувствую своего тела, я плыву, нет, летаю. Я летаю?

Колени у нее подгибались, взгляд стал блуждающим, она снова прислонилась к стене, как бы ища опоры. Опоры не было.

— Объясни, что со мной происходит. Ты такой умный.