Криминальный гамбит

Увидев застреленного пса, Колодников рванулся в дом. Паша чуть замешкался и услышал сдавленный крик Андрея. Выхватив пистолет, он осторожно вошел в полутьму коридора. Он понял, куда девался майор, когда увидел черный провал подпола. Наклонившись над люком, спросил:

— Андрей, ты где?

— Да здесь я, здесь!

— Не ушибся?

— Нет, тут уже кто-то есть, так что я мягко приземлился. Дай руку.

Паша помог Андрею выбраться.

— Кто-то стонет, ранен, что ли, — начал рассказывать опешивший Колодников.

— Не Юрка?

— Нет, я по голове случайно провел — лысый. А где же наш Юрок?

Они разбежались по разным комнатам, и вскоре Паша позвал Колодникова:

— Андрей, помоги мне!

— Вот, рацию его нашел! — сказал Колодников, выходя из зала.

Увидев расстрелянную дверь, он присвистнул, потом приналег плечом, и вдвоем они сантиметр за сантиметром начали отодвигать пока невидимую преграду.

Когда зазор увеличился настолько, что мог проникнуть человек, худой Колодников сумел пролезть в комнату. Первое, что он увидел в полутьме, — лежащего на полу лейтенанта с залитым кровью лицом.

— Ну, с-суки, что делают! — скрипнул зубами Колодников. Вслед за ним протиснулся и Паша.

— Мертв? — спросил он.

— Не знаю, — майор попытался приподнять голову Юрия. Неожиданно тот застонал, и Андрей обрадованно вскрикнул:

— Жив! Вызывай «скорую», реанимацию! А пока давай вынесем его.

Но это оказалось не так-то просто. Сначала им пришлось оттащить в сторону слоновий комод, и лишь потом, полностью открыв дверь, они смогли вынести раненого лейтенанта. Колодников лишь раз покосился в сторону кровати, но, увидев широко открытые испуганные глаза Ольги Орловой, больше не обращал на злополучную мисс Кривов никакого внимания. "Как же он за нее дрался!

Собственным телом закрыл. Дает Астафьев!" — подумал майор.

За воротами стояла «скорая помощь», приехавшая еще раньше. К сожалению, убитому милиционеру помочь ничем уже было нельзя, а для оперативников приезд врачей был очень кстати.

— Носилки! — закричал Колодников. Юрия положили на носилки, стали грузить в машину.

— Куда ногами вперед! — возмутился Андрей, но врач «скорой» его успокоил:

— Какая разница, лишь бы быстрей.

Когда «скорая» уехала, в переулке появилось такси, из которого вылезла белая как бумага Анна Владимировна Орлова. Она сразу поняла, что произошло что-то страшное, и трясущимися губами спросила:

— Что… с Ольгой что-то?

— Да жива ваша дочь. Она свой лимит на смерть исчерпала. Паш, — обратился Андрей к другу. — Ради бога, сходи, закрой этот чертов люк, а то все так и будут туда падать.

— А этот? — Зудов показал пальцем вниз.

— Да черт с ним, потом разберемся! Никто его не заставлял туда нырять, так что пусть пока посидит.

Анна Владимировна в сопровождении Паши прошла в дом, а Колодников потащился к древней лавочке у калитки и без сил опустился на нее. Вытянув последнюю сигарету из пачки, он закурил и, взглянув снизу вверх на подошедшего Могильнова, спросил:

— Этот день когда-нибудь кончится? Столько приключений на собственную задницу я не находил за все годы службы. Что там у тебя?

— Пименов убит. «Нива» как решето, — сказал Могильнов, опускаясь рядом с Колодниковым. Закурил. — А ведь только что ее получили, какой-то месяц назад.

— Черт с ней, с машиной. Парня жалко.

— Что дальше делать будем?

— Надо Гуся брать.

— А санкции?

— Думаешь, прокурор не даст?

Могильное подумал и уверенно кивнул:

— Даст. После этого, — он посмотрел на изрешеченную «Ниву». — Даст, никуда не денется.

Глава 31

На служебной «Волге» Мамонов сначала поехал в свою городскую квартиру по улице Ватутина, где давно не появлялся, в основном обитал в Демидовке. Поднялся на третий этаж престижного элитного дома, вытащил из кармана массивную связку ключей и долго перебирал их, пока не нашел — от этой квартиры.

Прошел в гостиную, бросил на диван фуражку и, рухнув в мягкое кресло, закурил. Этот день вымотал его морально и физически. Сегодня он только завтракал, пообедать в ресторане, как обычно, не удалось, не было времени. Да и не до ресторанов!

«Надо посмотреть, может, что есть в холодильнике», — подумал он и тут же почувствовал, что в комнате находится кто-то еще. Подняв голову, подполковник был неприятно поражен. В дверях стояла его жена, Надежда. Последние полгода они существовали, как два враждующих лагеря, и Надя почти постоянно обитала в старой небольшой квартире, полученной Мамоновым в свое время от управления.

С первого взгляда он понял, что жена снова пьяна. Высокая, под стать мужу, грузная, с отекшим лицом, в котором только по глазам угадывалась ее прежняя яркая, броская красота, Надежда едва стояла на ногах. Сегодня она к тому же была в наряде, который Мамонов не переносил: лосины и короткая футболка, обтягивающая ее массивную грудь.

— А, хозяин пожаловал, — прогудела она своим низким, грудным голосом, и на Мамонова пахнуло перегаром. — Какое счастье!