Криминальный гамбит

— Да не очень, Касьянов тоже звездочку сейчас обмывает, — поморщился Павел.

— А он-то за что? — ахнул Астафьев.

— Ты что, он так все дело повернул, что мы там и рядом не сидели, так ведь, Андрей? — спросил Зудов.

Теперь поморщился Колодников. Разговор с областным начальством был не лучшим воспоминанием в его жизни. Его собственный доклад выглядел чересчур сухим и скомканным по сравнению с четко выстроенными фразами Касьянова.

— Да, он работал и на Мамонова и в то же время копал под него. Сохранил все результаты экспертиз, те, что заставил выкрасть Мамон. Именно он догадался обыскать квартиру любовницы Гуся — Зойки и обнаружил ту кассету с компроматом.

Это пока мы по болотам с Пашкой бегали. А знаешь, как он красиво вычислил похитителей Ольги?

— Ну?

— Он бегать и опрашивать никого не стал, просто взял список приглашенных на банкет и сравнил с тем, который заставил его изъять Мамонов. Был, оказывается, такой списочек. Его Касьянов по горячим, можно сказать, следам сделал. Естественно, там было на три фамилии больше. Не дурак, конечно, он.

— Вот это да! — восхитился Юрий.

— Да, кстати, вчера в Астрахани взяли младшего Гусева.

— А мамоновский отпрыск?

— Тот ушел, хрен они его теперь найдут в самостийной Украине. А Петруша-то, полудурок, прилетел с Канар. Беседовал я с ним, недалекого ума малый. Все не может поверить, что его на нары определили.

Колодников вздохнул.

— Ты чего это, Андрюха? — удивился Павел.

— Да, чувствую, не бывать мне начальником угро.

— Чего это?

— Знаю, — печально ответил он.

Колодников опять вспомнил совещание у областного руководства: заинтересованные взгляды генерала, его свиты и нового начальника ГОВД на подтянутого, делового и компетентного в своем выступлении Касьянова. Андрей хорошо знал, что для начальства гораздо больше значат внешний облик и умение отрапортовать, чем истинные заслуги и авторитет среди коллег.

В это время от крыльца донеслось звонкое девичье:

— Андрюша!

Мысин встрепенулся и тихо сказал:

— Я сейчас.

— О, видал? — кивнул ему вслед Мазуров. — Такой роман закрутил с вдовой Свинореза, аж искры от обоих летят.

Колодников с удивлением узнал в пышной девушке в цветастом платье свою старую знакомую, кустодиевскую красавицу Лену Сергееву.

— А-а! То-то он в «Айсберге» все твердил про официантку «худовата больно».

Теперь понятно, какая ему нужна. Сам-то ей по плечо.

Андрей помрачнел:

— Для него есть одно неприятное известие. Выпустили его «крестных», Крылова и тех двоих.

— Какого хрена? — ахнул Мазуров.

— Ну, вину в смерти Брошиной нам сейчас доказать будет трудно, машину мы помяли сильно, а там еще адвокаты нажали… В общем, выпустили их под подписку о невыезде. Если послушать Занчевскую, то мы должны были Андрюху не снимать с крюка, а дождаться приезда понятых и только потом, зафиксировав все, везти его в больницу. Да и полкаш наш новый что-то на нас всех волком смотрит. Так что, — Колодников сделал многозначительную паузу. — Мамон мертв, но дело его живет.

— Ты думаешь, что этот, новый, тоже того?.. — Мазуров мотнул головой куда-то в сторону.

— Точно не знаю, но нутром чувствую. Ты же знаешь, у меня как у собаки нюх, особенно на таких… Он и внешне-то чем-то на Мамона похож, к тому же, говорят, они в свое время учились вместе. Из области к нам — это в чистом виде понижение, — заключил Колодников.

— На тебя там вообще хотят дело завести, — Зудов кивнул в сторону майора.

— Об избиении задержанных.

— Дурдом, — подал голос Шалимов. — Я бы их сам там так отделал, что потом они у меня месяц пальцем пошевелить не могли бы.

— Что у вас там, кроме водки, попить есть? — спросил Астафьев, чувствуя наступившее утомление после первой прогулки.

— А вот, минералка, — Колодников подал лейтенанту пластиковый стаканчик, тот начал было пить, но вдруг фонтаном выплюнул все изо рта.

— Ты че, дурак? — спросил он, отплевываясь и кидая стаканчик опешившему Андрею. — Это же водка!

— Тьфу ты, черт! — сказал Колодников и подал второй стаканчик. — А я думал, там вода.

Астафьев торопливо хлебнул и вдруг точно так же все выплюнул. Водка все-таки попала ему в горло, Юрий закашлялся и смог выразить свои чувства, только повертев у виска указательным пальцем. Ошеломленный Колодников понюхал оба стаканчика и спросил:

— А где же у нас минералка?

— Не знаю, сам дегустируй, — прохрипел Астафьев, а Мазуров укоризненно покачал головой.

— Ты что это, Андрюха, решил мне единственного напарника угробить?

Колодников попробовал жидкость из одной бутылки, но поперхнулся и так же закашлялся. Эта третья подряд неудача привела коллектив здоровых и больных милиционеров в состояние бурного восторга. Паша беззвучно смеялся, откинув назад голову, Шалимов согнулся в приступе хохота, Мазуров держался за сердце.

Астафьев же обхватил руками больное плечо и только постанывал от смеха, опасаясь, что разойдутся швы. Подошедший Мысин с удивлением рассматривал всех, неуверенно улыбаясь.

— Вы чего это? — спросил он.