Криминальный гороскоп

Он поморщился, выражая свое неудовольствие, а я вновь позлорадствовала, хотя радоваться было нечему. И спросила:

— Что вы намерены со мной делать?

— Пока не знаю, — заметил Савойский. — Но этот город стал слишком тесен для нас двоих. Так что, сами понимаете, каков итог будет для вас.

— Тогда, может быть, поговорим? — спросила я спокойно, стараясь оттянуть неприятный момент. — Мне многое неясно в этом деле, если честно. И, пожалуй, вы сделали ошибку, вот так раскрывшись. Ведь я вас и в самом деле не подозревала.

— А что же вы делали у моего офиса? — недоверчиво огрызнулся Савойский. — А потом и у дома?

— Следила за Гараниной и ее любовником, — пожала я плечами. — Пыталась вывести их на чистую воду. А зачем вы подстраивали все эти гадости Заворожному? Чтобы заставить его потерять самообладание и чтобы он наконец продал вам «Монстеру», не правда ли?

— Вот именно, — строго кивнул Владислав Алексеевич, и его невыразительные глаза странно блеснули. — Я хотел всего лишь основать ресторан в центре города, но Заворожный оказался хитрее меня, во всяком случае, первый раунд он выиграл, — гневно заявил Савойский, в голосе его слышалась почти детская обида. — Если бы он тогда не перехватил помещение, которое почти купил я, ничего бы не случилось.

— И вы так долго вынашивали планы мести?

— Да, — кивнул Савойский. И раздумчиво добавил: — В самом деле, Лиля, мы с вами можем пока побеседовать. Я лично не тороплюсь, а вам и подавно спешить некуда. — Помолчав, он продолжил: — Я сначала хотел просто убить Геннадия за то, что он сделал, ведь он, можно сказать, лишил меня мечты. Но потом понял, что при таком раскладе я ровным счетом ничего не выиграю. Найдут меня быстро — кому еще может быть выгодна смерть Заворожного? Родственников у него нет, завещать дело некому, передать тоже. Так что мне пришлось разработать другой план. Я хотел вывести Геннадия из душевного равновесия.

— Но ведь когда вы взорвали его машину, Заворожный мог погибнуть, — заметила я негромко.

— Нет, — хмыкнул Савойский. — Он погибнуть не мог, взрывчатка находилась под капотом, и ее было мало. Всего лишь контузия, не более того. Он успел бы выскочить, Геночка всегда отличался завидной реакцией. А вы там тоже были, да?

— Вы не следили за исполнением своих планов? — ушла я от вопроса.

— Следил, но на вас мог просто не обратить внимания, меня интересовал… — Тут Савойский замолчал и задумался, бесшумно шевеля губами. И внезапно выдал: — Ага, точно, восточного типа брюнетка. Она ваша подруга, не так ли?

Под дулом пистолета лгать сложно, знаете ли. Тем более, возможно, из всей этой каши что-то и получится толковое. И я ответила, покаянно опустив голову на грудь:

— Да.

— Девочки, вы мне очень сильно мешали. Кстати, Лиля, будьте добры, позвоните подруге и пригласите ее сюда.

— И что я должна сказать? — удивилась я. — Что меня похитили и держат взаперти?

— Нет, конечно, — отмахнулся от меня Савойский. — Скажите, что вычислили преступника, и пусть ваша подруга приедет сюда, только одна. Скажите, что опасности никакой нет. Думаю, она вам подчинится. Но если я увижу хоть одного мента, все, конец наступит быстро. Сбежать я успею.

— Хорошо, — кивнула я. — Как скажете.

Я старалась не спорить с фанатами и сумасшедшими — зачем? Им ничего не докажешь. Но душа моя ушла в пятки, и единственная надежда оставалась на то, что Ритка сумеет вычислить такой поворот событий. Мне было страшно, очень страшно. Я была уверена, что еще одна моя ошибка станет последней. Для меня. Не сказать, что такое чувство положительно сказывается на настроении. Но я маскировала панику как могла, ведь она заразна. Владислав Алексеевич мог тоже испугаться, впал бы в истерику, а тогда все, прощай, Лилия Ровенская.

Савойский развязал мне одну руку и вручил мобильный телефон, придерживая пистолет у моего виска. Приказал:

— Набирайте номер и говорите, только если вы скажете хоть что-то лишнее, вы умрете сразу. А до нее я обязательно доберусь.

И он включил громкую связь, лишив меня робкой надежды, что Ритка сможет уточнить кое-какие детали старым способом: задавать вопросы, на которые я смогу дать односложные, не вызывающие подозрений ответы.

Я набрала номер. Гудки, длинные гудки. Сбросила, снова набрала. Результат прежний.

— Ее нет дома, — пожала я плечами.

— А ваша подруга знает, куда вы направились?

— Нет, я не стала говорить ей, что собираюсь следить за Гараниной, — честно ответила я. — Владислав Алексеевич, а как вы умудрялись пробираться в «Монстеру»? Ну, когда туалет затопило, ящик вина разбился…