Криминальный кураж

— Тогда спрашивайте, — предложил Дима, оказавшийся на редкость милым парнем.

— Скажите, пожалуйста, у Перцевого была еще какая-то квартира, о которой мало кто знал? — Задав несколько ненужных мне вопросов о круге знакомых Андрея, его работе и отношениях с людьми и выслушав столь же ненужные ответы, я приступила наконец к наиболее интересовавшей меня теме.

Дмитрий Плешканев если и удивился, услышав это, то ничем своего удивления не проявил. Его худое вытянутое лицо осталось невозмутимым. Он напряженно задумался, машинально разминая в пальцах «примину», то есть сигарету из красно-белой пачки с названием «Прима». Я спокойно выжидала, обдумывая следующие шаги. Пожалуй, если даже Дима не знает ничего о том, что меня так интересует, теперь у меня есть несколько имен прочих друзей Перцевого, смогу пообщаться с ними.

— Извините, что долго думал, — наконец очнулся от трансового состояния Дмитрий. — Просто вспоминал. Мы ведь с Перцем… в смысле, с Андреем давненько не общались. — Я понимающе кивнула. — А квартира у него была — от бабки досталась, и о ней мало кто знал. Перцевой-то купил себе нормальную, в центре, а ту оставил. Я даже что-то слышал, что вроде он ее продает, но, по-моему, до сих пор не продал. Мы как-то там с ним вместе пили, когда в его городскую приехали родственники.

— Вы не могли бы вспомнить адрес?

— Адрес не помню, — честно признался Плешканев. — Могу только описать, как туда добраться.

Я согласно кивнула. И внимательно выслушала его. Дмитрий оказался на редкость толковым рассказчиком, поэтому прекрасно поняла, как найти «конспиративную квартиру» Андрея Перцевого. И возликовала, потому что разгадка близилась — я чувствовала это всеми фибрами души и кончиками пальцев.

Обворожительно улыбнувшись, что вызвало ответную мужественную улыбку Плешканева, и поблагодарив его за содействие, я распрощалась с приятелем Андрея Перцевого.

* * *

Квартиру Андрея я отыскала быстро. Она находилась не в самом элитном районе города, но и не в глуши. Пятиэтажка, развалюха даже на вид, еще держалась всем на удивление. С другой стороны, куда деваться? Новую здесь возводить не собирались, не до того, ведь правительство предпочитает возводить никому не нужные памятники, забывая, что людям надо где-то жить.

Оставив машину за углом дома, чтобы не привлекать ненужного внимания к моей бежевой «девяточке», я подошла к подъезду, вошла в дверь, сразу ощутив терпкий и ничем не выводимый запах мочи вперемежку с плесенью и примесью дешевых, сродни «Красной Москве», духов. Поднялась на пятый этаж, с легким сомнением придерживаясь рукой за красные обшарпанные перила, приложила ухо к нужной мне двери и прислушалась. На улице уже стемнело, подъезд освещался единственной робкой лампочкой на первом этаже, так что подниматься мне пришлось едва ли не на ощупь.

В квартире царила тишина. Мертвая, я бы сказала, тишина. И я даже на миг подумала, что ошиблась и версия моя, казавшаяся ранее такой гладкой и изящной, больше сродни второсортному бульварному роману.

Я надавила на звонок и услышала приглушенное дверью хриплое кряканье. И еще раз надавила. Потом молниеносно обернулась — за спиной звонко щелкнул замок открываемой двери, и в проеме показалось высохшее старушечье личико.

— Извините, а своего соседа вы давно не видели? — поинтересовалась я, скромно опуская глаза, а бабка посмотрела на меня неодобрительно, что выдавало в ней давнюю поборницу морали и чистоты нравов.

— Да в обед, чай, ушел, и нету до сих пор, — сморщившись, будто намеревалась чихнуть, мрачно ответила бабка. — Чего те надо-то?

— А он вообще здесь живет постоянно?

— Да нет, токмо пару дней назад заявился. Раньше тута бабка Марья жила, да умерла, сердешная. Продала небось квартиру, кто ж ее знат? От нее, бывало, слова не добьешься.

Ясно, бабка Перцевого оказалась молчаливой, и она ни с кем, даже с ближайшей соседкой, не поделилась своими планами на квартиру. Что же, для Андрея оно было и к лучшему, а мне безразлично. Он думал здесь спрятаться и отсидеться. Что ему почти удалось. Но тут вмешалась я. И нашла его «убежище».

Я распрощалась с бабуськой и спустилась вниз. Обследовала окна нужной квартиры, но ни в одном из них не было и намека на свет.

Посидела на лавочке, надеясь дождаться хозяина. Но — его не было. Может быть, Перцевой уже уехал? Интересно…

Надо мной тупо и привычно светила луна, тускло-желтая, как маргарин, и унылая. Звезды, притушенные отблесками редких фонарей, казались фонариками с подсевшими батарейками. Ветерок тихонько шевелил листву тополей. И было прохладно.