Криминальный RUnet

Еще один пост – 9 января: «Ирка не нашлась. Появляются сообщения об обратном, но они неверные. Я первый об этом сообщу. Спасибо всем, кто участвует в поисках. У меня нет слов, чтобы выразить свою благодарность. Все больше сообщений про Питер. Пожалуйста, питерские, помогите найти, если это правда».

И, наконец, 11 января 2013 года Алексей написал: «Друзья, спасибо всем за поддержку и помощь. Помощь оказана огромная. И с информационной точки зрения, и с практической. Если вы что-то хотите сказать мне или спросить – пишите сообщения, я отвечаю на все, может быть, не немедленно, но обязательно. Я успеваю читать комментарии раз в день и, боюсь, пропускаю что-то. Не обижайтесь».

Эти четыре основных поста собрали несколько тысяч комментариев; за первую неделю информацию о пропаже Ирины просмотрели несколько миллионов человек. Группа «Лиза Алерт» и другие поисковые организации Москвы отправили людей на поиски женщины, волонтеры обходили улицы, расклеивали в людных местах объявления о поиске. То же самое происходило в Питере.

Мне кажется, что Алексей затеял все это не только для того, чтобы отвести от себя подозрения. Похоже, через какое-то время он и сам поверил в то, что его жена ушла из дома. Так искренне отвечать на комментарии человек может только в двух случаях: либо он не в себе, либо действительно верит в то, что пишет. Знакомые и незнакомые люди беспокоились за Алексея, писали ему слова поддержки, утешали. Женщины предлагали привезти продуктов, приготовить еду, собрать детей в школу. Он всем отвечал, общался. Надо сказать, что эта его активность ему же и помешала. Когда полицейские стали собирать данные, выяснилось, что на самом деле после 2 января никто не видел Ирину перемещающейся в пространстве за пределами дома – у метро, в магазине, на улице, на вокзале. А это давало повод подозревать, что из квартиры женщина так и не выходила.

А люди совершенно бездумно – и я не устаю об этом говорить – сливают в сеть огромное количество информации о себе. Имена, фамилии, адреса, номера телефонов, данные банковских карт, информацию о своих родных, близких, соседях, фотографии, видео… У человека, сидящего в интернете, присутствует ложное ощущение, будто он сам по себе. А это не так. Все, что делается в интернете, по определению становится публичным, и любой человек может на это посмотреть.

Показательна реакция друзей Алексея – их у него в Фейсбуке было несколько тысяч, – проявившаяся после того, как 12 января выяснилось, что убийство совершил он сам. У них просто не было слов. Люди чувствовали себя обманутыми. Осознание того, что этот известный блогер, либерал-белоленточник, борец с режимом и просто обаятельный дружелюбный человек цинично водил их за нос, стало для них шоком. Многие закрыли свои страницы, убрав их «под замок». Другие перестали комментировать. А некоторые, в особенности близкие друзья, так и не смогли поверить в виновность мужчины и начали строить версии о том, что все это подстава, это «кровавая гэбня» убила Ирину и подбросила ее труп в квартиру, а Алексею пришлось оговорить себя ради детей.

Потом было много вопросов – почему Алексея не заподозрили сразу. Я разговаривал на эту тему с полицейскими. Судите сами – что увидели оперативники, приехавшие в квартиру после того, как у Алексея приняли заявление? Троих плачущих детей и измученного тревогой мужа, повторяющего: «Где моя жена? Я ее так люблю, куда она делась, найдите ее, пожалуйста!» Полицейские отнеслись по-человечески, осмотрели квартиру, но не стали устраивать подробный «шмон» – и не догадались заглянуть на балкон, где лежали мешки с фрагментами тела убитой.