Криминальный рыцарь

Когда она вышла за дверь, я позвонил человеку, который, возможно, сможет помочь.

Катя

Я чувствовала себя отвратительно, я позорно бегу, оставляя всех решать мою проблему. Что-то произошло, я поняла по реакции всегда спокойного Ромы на телефонный звонок. Он, конечно, не расскажет, что.

Мелькнула мысль просто сбежать и пойти к Гусарову, чтобы положить конец этой войне. Но мне было банально страшно, я понимала, что он может со мной сделать, и не факт, что выберусь живой, а если и выберусь, то Рома никогда не простит мне этого.

Я очень надеялась, что Олеся поедет со мной, но также и сомневалась сильно в этом. Она только перестала бояться, навряд ли станет снова играть в прятки. К тому же, я не уверена, что со мной ей будет безопаснее, возможно, лучше, если мы вообще прервем всякое общение. Вот только с Максом что делать? Он еще упертее Ромы, а если Гусаров угрожал уже и ему, то он это так не оставит.

Господи! Почему нельзя отмотать жизнь назад, где я прохожу мимо машины, наплевав на собственное уязвленное самолюбие? Если выкарабкаюсь, больше никаких глупостей, работаю, отдыхаю, радуюсь жизни и никому не хамлю.

Прошла всего неделя, а кажется, целая вечность, в которой помимо ужасов я приобрела еще кое-что. Во-первых, убедилась, что у меня есть люди, стоящие за меня горой. И как бы я ни переживала сейчас за них, как бы ни чувствовала себя виноватой, мне было чертовски приятно. Они куда больше смахивают на мою семью, нежели родители и сестра.

Ну, а во-вторых, шикарного мужчину, который загораживает своей широкой спиной от проблем. А ведь мог бы пройти мимо. Поэтому есть стимул выбраться из этой ямы живой, у меня есть те, кем дорожу я, и кто дорожит мной.

Глава 34

– Так, вроде все собрала, – я осмотрела еще раз небольшой чемодан, выделенный мне Ромой.

– Точно? – усмехнулся мужчина, наблюдавший за моими сборами с кровати.

– Точно, – показала ему язык.

– А это что тогда? – Рома со смехом бросил мне загранпаспорт.

– Черт, – я улыбнулась и снова открыла его, – где ты такую страшную фотку только отрыл? – спросила я с возмущением.

– Ну, знаешь ли, – хмыкнул он, – у меня времени не было.

Я положила паспорт в сумку и прыгнула к мужчине на кровать.

– Во сколько завтра выезжаем? – спросила я, поцарапав ногтем его грудь.

– В одиннадцать утра, самолет в два часа дня, – Рома поймал мою руку и поцеловал. – Макс не уговорил Олесю ехать с тобой.

– Ожидаемо, – я попыталась вырвать руку, но мужчина не дал, – почему вам можно с Максом разговаривать по телефону, а нам с Олесей нет?! – возмутилась я.

– Считай, что у меня паранойя, – хмыкнул мужчина, – но вдруг тебя могут прослушать? К тому же мы с Максом общаемся общими фразами, от нас ничего не понятно, а вы же с Олесей вечно на эмоциях, будете трещать, все выложите.

– Ну, знаешь ли, – оскорбилась я и вырвала руку, – мы тоже умеем играть в шпионов.

– Ну-ну, – скептически хмыкнул Рома, заграбастывая меня к себе.

– Я бы хотела с ней поговорить перед отъездом, – вздохнула я, зарываясь носом в шею мужчины. – Неизвестно, когда в следующий раз такая возможность представится.

– Кать, – буркнул Рома, – не депрессуй, не на всю жизнь уезжаешь, мне нужно не так много времени, чтобы разобраться со всем.

– Откуда ты знаешь? – недоверчиво посмотрела я на него.

– Просто знаю, ты думаешь, я в первый раз сталкиваюсь с подобного рода людьми? К каждому есть подход, по-хорошему или по-плохому. Возможно, я заявлю на тебя свои права, он и сам отстанет за отступные.

– Так почему ты сейчас не заявил? – сощурила я глаза, стараясь не обращать внимания, что про меня говорят, как про вещь, ну или стадо баранов.

Хотя туда я отлично вписываюсь.

– Потому что может быть и противоположный эффект, – Рома поднялся надо мной, – про это я и говорю, мне нужно, чтобы ты была далеко, чтобы тебя не зацепило в нашей войне.

Я замолчала, хотела добавить, что война-то в общем моя, а не его. Но подумала, что достала уже этого терпеливого мужчину своим нытьем и муками совести.

– Кать, – донесся голос мужчины, – помнишь, ты мне сказала, что будешь принимать меня в любом случае?

Я посмотрела на Рому, который был серьезен, как никогда.

– Помню и не собираюсь брать свои слова обратно.

– Но ты же даже не представляешь, каким я могу быть. Жестоким, несдержанным, равнодушным.

Я улыбнулась, погладив его по щеке.

– Я знаю, каким ты можешь быть – добрым, заботливым, терпеливым. Ты с моими друзьями-ментами подружился, чтобы помочь мне.

Я очертила его губы пальцем и, не сдержавшись, поцеловала.

– Я знаю, что ты не садист, не получаешь удовольствия от того, что делаешь. Если ты этого не бросаешь, значит, на то есть свои причины. И мне неважно, какие они.

Я прижалась к молчавшему Роме, чувствуя, как мне с ним рядом хорошо. Хоть усыпляй его и засовывай в чемодан, чтобы забрать с собой.

– Но ты же меня почти не знаешь, – погладил меня по волосам мужчина.