Криминальный сезон

Но интересовала его в этот момент реакция не Димона, а Басового. Даже не видя его лица, Гуров всеми фибрами ощущал, что реакция есть, и даже довольно бурная. Внешне Басовый ее почти никак не выражал, но, несомненно, голова его гудела от наплыва мыслей. Он не мог не понимать, что, если покажет сейчас на Димона, это будут слова двоих против одного, и в этом – его шанс выкрутиться, получить гораздо меньший срок, сев за соучастие.

И, поколебавшись немного, Басовый решил им воспользоваться.

– Ты сделал, – пронзительно глядя в глаза Димону, следом за полковником повторил он.

Что произошло после этих слов с лицом Димона, не поддавалось никакому описанию. Такой быстрой смены столь различных эмоций опытному полковнику не приводилось наблюдать за всю карьеру. Изумление, растерянность, недоверие, ярость – все это промелькнуло почти одновременно и вылилось в тихий змеиный шепоток:

– Ах ты сука…

Произнося эти слова, Димон глянул на своего атамана так недобро, что тот, кажется, засомневался, правильно ли поступил. Но дело было сделано. Оставалось только продолжать в том же духе. И он продолжил:

– Это он, гражданин начальник. Он все организовал. Я расскажу… чистосердечно. Готов сотрудничать. Вы только уведите его, а то видите – он меня уж загрызть готов. Правда, видать, глаза колет.

– Правда? Правда?! Ах ты… – Димон приподнялся на стуле, будто и впрямь собираясь броситься на Басового.

– Увести обоих, – поспешил вызвать охрану Гуров. – Пускай остынут.

В действительности он вовсе не собирался давать передышку и позволять остывать этим страстям. Наоборот, разговор «с пылу с жару» был для него гораздо предпочтительнее. Под влиянием порыва Димон наверняка гораздо больше будет склонен к откровенности, так что нужно ковать железо, пока горячо. Просто Маляева он хотел допросить первым и не хотел, чтобы Басовый об этом знал.

После того как рассорившихся друзей увели, Лев переждал десять минут и послал охрану за Димоном.

– Он это все, Толик придумал, – торопливо перечислив официальные данные, необходимые для протокола, начал говорить Димон. – И нас подбил. Меня и дурака этого, Жорика. С чего это он на меня покатил? Придурок…

– Может, на Ряшенцева показать просто испугался? – с глубокомысленным видом предположил Гуров.

– Может быть. Только не я это. Он все придумал, Толик. И с Черным он договаривался, и расчет за дело ему передали.

– Расскажи, как было. Все, с самого начала.

– Мы однажды в кабаке сидели, выпивали. Я, Жора и Толик. И вот, когда все разомлели уже, повел он речь, что есть, мол, дело, и прибыльное, и не хлопотное. Без риска, дескать. Но не здесь, в Самаре, а в Москве. И это даже лучше, потому что не найдут. Да и заплатить хорошо обещали. По столичным расценкам.

– За что заплатить?

– Этого он до последнего момента не говорил. Ваше, говорит, дело – просто «на стреме» постоять. Но смотреть в оба. Чтоб даже комар не пролетел. Ну, мы и смотрели.

– Откуда знаешь, что он договаривался именно с Черным?

– А это он сам потом уже сказал. Когда в поезде ехали. Вышли мы с ним в тамбур покурить, он и разложил мне. Мол, звонил наш старый приятель, больно уж фраерок один ему прискучил. Надоел, говорит, до оскомы. Всюду лезет, куда не надо нос сует. Так вот, нет ли кого, чтобы в этом деле пособить? А Толя ему и отвечает – чего, мол, искать, вот он я. Так и договорились.

– Билеты Черный покупал?

– Само собой. И билеты, и хавчик нам, все как полагается, полный комфорт. Можно сказать, как в санаторий съездили, ни забот тебе, ни хлопот, – усмехнулся Димон. – Ешь, пей, веселись. – И тут же, видимо, вспомнив про другой «санаторий», снова помрачнел.

– Когда приехали в Москву, чем до вечера занимались? – спросил Гуров.

– Да ничем. Гуляли. Толик звонил куда-то пару раз, «симку» себе местную купил. Потом, как смеркаться стало, в кабак какой-то завалили, круглосуточный, но пить Толя строго-настрого запретил, так что было неинтересно. Потом взяли такси, поехали куда-то. Маршрутами у нас Басовый распоряжался, кто-то им, видать, руководил все время.

– Черный?

– Наверное. Но сам он не показывался, так что точно сказать не могу. Когда из такси вышли, шли еще с полквартала, потом увидели дом какой-то, весь в зелени. Похоже, тоже кабак какой-то был. Перед ним площадка была освещенная, на ней тачки разные стояли. А вокруг – кусты с деревьями. Все в тени. Толя в этих кустах засел, мы с Жориком по сторонам встали. Караулить. Потом из кабака мужик вышел, к машине прошел. Как раз туда, где Толик стоял. Что-то они там сказали друг другу, пару раз в морду дали… Ну, Толик вышел из этих кустов, и смылись мы оттуда по-шустрому.

– Во время расправы было что-то слышно? Крики, ругань?

– Нет, почти ничего. Так только… кряхтенье негромкое.

– То есть сидящие в ресторане этого услышать не могли?

– Какое там, в ресторане! Его и за десять шагов никто не услышал бы. Чисто сделал, тут уж не придерешься.

– Нож где взял? Рана ведь от ножа.