Криминальный симбиоз

В голове Селезнева, вдруг замелькали цифры, подобно тому, как они мелькают в калькуляторе. Он умножал, делил, прибавлял, пока не выскочила окончательное число. После того как все арифметические действия были закончены, он с удивлением констатировал:

— Это, что братец получается, на наши деньги больше миллиона!?

— Ну, братец не больше миллиона, а миллион триста, — спокойно сказал Тимофеев, будто бы это была не машина за тридцать тысяч долларов, а простая бытовая кофемолка.

Иван, снова включил калькулятор, перемножая должностной оклад, пайковые, премиальные боевые за Чечню, еще раз помножив это все на годы своей работы. И через определенное время своего умного молчания он выдал вердикт.

— Тимофеевич! Мне, чтобы такую машину купить, нужно пятнадцать лет не кушать, водки не пить, по девкам не ходить. А все это время откладывать, откладывать и откладывать! Я удивляюсь, откуда у вас москвичей, такие деньги!? Вы, наверно все там поголовно взяточники и коррупционеры? Ты тоже, наверное, берешь, как полагается? Говорят, вам даже Собянин дал добро и сетку тарифную открыл на взятки?

Тимофеев выслушав Ивана, засмеялся, и шуткой ответил на его шутливый вопрос:

— Ты мне Селезнев, скажи, где эта тарифная сетка лежит? Я её приколю на двери своего кабинета, чтобы народ знал, что по чем!? Ты Вань, сейчас абсолютно не прав. Ты думаешь в столице все «оборотни» что ли? Скажи, а я имею права продать квартиру своей покойной бабушки в центре Москвы? Могу я получить за неё 300 тысяч долларов? Могу я, хоть раз в жизни, позволить себе купить такую хорошую тачку, чтобы потом в старости в качалке и возле камина вспоминать эти счастливые дни? — с негодованием говорил Тимофеев.

— У нас Тимофеевич, самая дорогая хата в городе, от силы стоит десять-пятнадцать тысяч долларов — сказал Иван, закуривая. — Немец во время войны стер город с лица земли. Семьдесят лет прошло, а восстановить пока в прежнем виде не можем.

— А я, наверное, в твоем городке себе домик то и куплю на лето! Хорошую можно сделать дачу. Да и городок, ваш мне очень понравился. Уютный такой, ухоженный и тихий! Похожий на западный. Видать его всякие иностранцы строили?

— Ага, евреи! У нас их тут было больше чем в самом Биробиджане! Поляки, литовцы всякие, тоже приложили свои руки к его возведению. Только потом пришел немец и все сровнял с землей. А на месте руин, наш русский Иван, возводил свои хоромы из бревен немецких землянок. Ты если хочешь, то покупай себе дом. Тут продается столько — мама не горюй!

За разговорами, незаметно подъехали к дому. Остановив машину, вылезли на улицу. На калитке и дверях хаты, были наклеены бумажные полоски с синими печатями прокуратуры. Иван, открыв дом, вошел. Следом за ним московский гость. Иван вновь очутился в хоромах убитого Афанасьева, стараясь вспомнить подробности прежних посещений. При жизни хозяина ему доводилось много раз бывать в этом доме. В памяти Селезнева, невольно всплыли некоторые детали, которые он первоначально упустил из вида, по причине душевного шока. Сев на стул, Иван долго и пристально вгляделся в лежащие на полу разбросанные вещи. Вдруг, его осенило. В доме покойного Афанасьева, не хватало его архива. Все документы, фотографии раньше лежали на полке меблированной стенки в большой старинной папке со шнурками. Отсутствие её сразу насторожило. В этих папках, Петрович хранил все сведения по розыску. Фотографии, карты и выписки из боевых донесений. Много было материалов посвященных немецкой оккупации. Всевозможные материалы, связанные с деятельностью немецких карательных команд.

— Слушай Тимофеевич, а знаешь, я что — то не наблюдаю в этом доме архива Афанасьева. Раньше я не один раз был у него в гостях. Покойный любил хвастаться добытыми материалами. У него было много фотографий нашего города, снятых с немецких разведывательных самолетов. Кроме этого, была часть немецкого архива, который фрицы потеряли при отступлении. Черт побери, из дома исчезли документы, — сказал Иван, открывая все подряд шкафы и ящики. — Возможно, что это и стало поводом для его убийства.

— Возможно Васильевич, это еще одна версия, ведь у моего покойного клиента Солдатова, из дома тоже пропали документы. Я ведь тебе говорил, что на данный момент, это один из доходных бизнесов после наркоты, оружия и проституции.

— Тимофеевич, я, конечно, понимаю, что этот бизнес стоит немалых денег, но зачем из-за этого убивать людей? — спросил Селезнев, вдаваясь в философские размышления.