Криминальный симбиоз

— Я запрос сделал Скорошевкой, обещала по внутренней безопасности провести паспортиста. Вот жду, когда она мне данные на новый паспорт Циклопа скинет. Я тогда сразу тебе. Будешь объявлять в федеральный розыск, а то у меня таких полномочий нет.

После сказанного Тимофеевым, можно было думать только об одном: Иван чувствовал, что уже в ближайшее время район превратится в поле боя. Двенадцать миллионов долларов, это та сумма, ради которой можно было идти ва-банк. С приходом теплых дней, всегда во все времена, количество правонарушений постоянно возрастало. Отдыхающие, пьяные туристы, дачники, черные следопыты и рыбаки браконьеры все-все открывали сезон в эти теплые майские дни. В связи с первоначальным накоплением капитала в формате страны, борьба за теплые и денежные места под солнцем, переходили в настоящую бойню. Даже в столь тихом провинциальном городе и его окрестностях, было неудивительно повстречать разложившийся труп. Все эти неприятности добавляли местным полицейским менингита. Селезневу ежедневно на планерке, приходилось выслушивать от начальника РОВД рулады упреков и необоснованных обвинений, будто бы только он единственный, повинен в разгуле преступности.

Ежедневно Иван, ловил себя на мысли, что вся эта «почетная служба» порядком надоела за двадцать лет, а перспективы на улучшение, таяли с каждым днем, как внезапно выпавший в июне снег. Естественно, если удастся раскрыть убийство Афанасьева, то возможно, что на его погоны, прольется звездный дождь. Тогда — тогда, он вполне может плюнуть на службу и уйти на заслуженный отдых, чтобы там, в кругу семьи, в кругу своего хобби забыть о всех проблемах, навалившихся на его плечи за последние годы. Набрав номер телефона участкового с Усмыни, Иван поинтересовался наличием агентурной информации. Местный участковый пока ничего обнадеживающего не сказал, хотя пообещал.

Ожидание угнетало — Иван всем сердцем, предчувствовал, что со дня на день начнется развязка давно назревающих событий. По всей видимости, все это дело сводилось только к появлению подозреваемых в пределах района, как намекал об этом Тимофеев.

— Васильевич! Тебе тут из Москвы факс пришел! — сказал дежурный и положил на стол лист бумаги.

— А, давай! Давно жду! — сказал Селезнев, глубоко затягивался очередной сигаретой. Весь кабинет, словно заводская курилка насквозь пропах табаком. Любой посетивший это следственное заведение, отмечал в своем сознании эту особенность. Он взял факс и нехотя поднес его к глазам. На какое — то мгновение, его рот открылся. Сигарета, не удержавшись на губе, упала на брюки в район паха.

— Во бля…не хватало на работе сгореть, — сказал он, и стряхнул окурок на пол.

— Ты, что Васильевич, фоторобот видишь в первый раз что-ли!? — сказал дежурный и засмеялся.

— Игорек, шел бы ты куда шел! — Сказал Селезнев, приходя в себя. — Ты факс отдал!? Отдал! Вот теперь иди на место и неси службу.

— Я в дежурке с мужиками заговорился. Тут из аппарата лезет вот эта бумага. Я сразу к тебе. Иван, посмотрел на лист бумаги. Комок подкатил к горлу, а скупая мужская слеза зависла на краю века. На него с листа смотрел ни кто иной, как его друг по Кавказу Валентин Санников. Рука Ивана от подобного следственного эксперимента слегка задрожала. Иван чувствовал, что их встреча неминуема, но он до последнего надеялся, что ошибается. Не мог он поверить в то, что его друг, которого он спас от смерти и вытащил из — под огня окажется по другую сторону закона.

Отбросив лист, Иван откинулся на своем стуле, поставив его по привычке на две ножки. Задрав голову в потолок, он, прикурил сигарету и погрузился в воспоминания.

Глава-27

— Здорово мужики! — Сказал вошедший в купе мент, в камуфлированном одеянии серии «Тундра». -Это здесь сводный отряд околоточных собрался!?

Он скинул на полку вещмешок и висевший на плече. После сел на нижнюю полку и сняв с себя куртку, обнажил погоны старшего лейтенанта.

— Меня мужики, Валентином Санниковым кличут! Я опер Заднепровского отдела Представился он, и поздоровался с каждым. — Возражений не будет, если мы окно откроем на спичечный коробок!? Жара! — сказал он, опуская окно купе.

— Смотри старлей, продует! Вместо Чечни, в госпитале окажешься с воспалением легких! — сказал Селезнев.

— А у меня Ваня, лекарство есть! — сказал он, доставая из рюкзака бутылку «Слободы». Сейчас поезд тронется и мы за день победы и примем. Чай не на блины к теще едем, а на фронт, — сказал Валентин.

— Ты старлей, коней то не торопи! Тронемся! Проинструктируемся и тогда вмажем по-людски. — ответил Иван. Он развязал вещевой мешок и, вытащив вареную курицу, понюхал и сказал:

— Это вам не магазинные ножки дядюшки Буша, это свое домашнее. Чистый витамин «Д» в сочетании с белково-углеводным наполнением. Мясо без антибиотиков!

Поезд потихоньку тронулся. За окном поплыл привокзальная площадь Смоленска и знаменитая крепостная стена стала набирать скорость, прячась от глаз пассажиров в майской зелени.

— Ну что мужики теперь можно и перекусить!? — спросил Селезнев, выкладывая на стол купе все то, что собрала в дорогу жена.