Криминальный симбиоз

Сонька с ужасом смотрела на происходящие. По единственному глазу Валентина, она поняла, что он настроен решительно. Но его выдержка и хладнокровие были на высоте, и поэтому беда прошла мимо.

— Я думала, что ты их порешишь! — Сказала она, подойдя к «Циклопу».

— Пускай себе браконьеров ищут, мы им абсолютно не нужны.

— А ты думаешь, участковый ничего не заподозрил!? — Спросила Сонька.

— Вряд ли, у него своих заморочек хватает. Пошли рыбу готовить, сегодня еще рвать придется. На вот посмотри. — Валентин достал из кармана десяток немецких крестов, которые блеснули на солнце отраженным светом. — Там этого добра навалом, полный самолет. Вот только илом все заплыло. Чуть тронешь и не хрена не видно. Я хочу там сделать дыру метра два длинной, чтобы хоть свет солнечный туда попадал. Там работы месяца на два, это точно. Сейчас возьмем сколько можно. Потом продадим и еще приедем. Среди этого дерьма, где-то есть золотые рыцарские кресты и монеты нацистов с портретом фюрера. Вот их и надо найти. Мне сердце подсказывает, что там есть — есть золото.

— А может Валек, их там нет вообще. — Сказала Сонька, сомневаясь.

— Да нет же, есть! Это все награды целой армии, а в армии людей почти миллион. Вот и думай Соня, сколько там может быть золотых наград!

— Я баба, и ни хрена в этом не понимаю. Я тебе жрать готовлю, а ты делай, как знаешь. Лишь бы только не впустую вся эта наша работа. Деньжат небось от Мейера не много осталось, нам на домик в Барселоне не хватит.

— Да не скули ты! Достану я это золотишко. Не зря этот сраный Мееер, столько народа, за него положил. Не гнушался чужими жизнями банкир гребаный! Значит точно знал, что оно есть.

Сонька взяла улов и молча стала чистить рыбу. Валентин закурив, постоял на высоком берегу, всматриваясь в темную воду. Докурив, он бросил окурок и направился в сторону хутора.

— Я пойду, взгляну, уехал ли этот мент, — сказал он и берегом пошел в сторону дедовой хаты. Хата стояла в километре от их бивака на берегу озера. Циклоп, вроде как, прогуливаясь в поисках рыбных мест, подошел к ней почти вплотную. Из кустов он увидел, как дед сидит на лавочке, опершись на палку, и курит самокрутку.

— Ну, че дед, поймали браконьеров!? — Спросил Циклоп, присаживаясь рядом.

— А где их поймаешь! Они бабахнули окаянные, сели в свои машины и укатили на базар.

Вечером опять прикатят и снова бабахать будут. Как люди ушли с деревни так не озеро, а настоящий полигон сделали, никого твари не бояться. Всю рыбу сялитрой да током побили — гады!

— Да дед, времена сейчас пошли трудные, каждый норовит за чужой счет себе капитал нажить. Ты давно на этом хуторе живешь! — спросил Валентин интересуясь.

А почитай, как в сорок пятом с войны пришел, так тут с бабой и живу. Детей двоих наплодил, а они нам внуков. Живем как люди. Мне Родина машину дала только я на ней всего года два ездил. А потом, что-то в ней испортилось, и кинул железку эту, вон в огороде стоит. Баба хочет там курятник сделать. А я мечтаю помереть, и чтобы меня в ней похоронили. Хочу к райским вратам на машине подъехать, чтобы архангелы меня встречали такого красивого. Я ордены все надену, костюм и ботинки новые. Когда хоронить будут, не надо гроб нести, так на скатах допихають до ямы, да и бросят.

— Рано ты дед собрался на тот свет! Живи еще да радуйся.

— А на хрена мне эта такая жизнь!? Лодку мне два года назад селитрой взорвали. Ты говорят дед, жало свое пилишь в наши дела. Поэтому твой крейсер «Варяг» пускаем ко дну. Я ходил к участковому, но только где искать этих гавнюков.

— Ты бы дед, какой карабин с войны приберег, да шарахнул бы по браконьерам. Тут видно бои были хорошие. Кругом добра такого навалом.

— Я сынок, после войны как эту хату построил, так нас военком обязывал по лесам ходить да трофеи собирать, а потом мы их на подводы клали и топили в этом озере в полыньях. Тут глубоко до двадцати метров местами. Жуть сколько война оружия оставила. Моя баба говорила, там возле острова, вроде, как в войну самолет упал. Только там глубоко, кто нырял не нашли ничего. Ты тоже плаваешь с ластами, так посмотри, может найдешь.

— Спасибо дед, я пойду, пусть этот аэроплан другие ищут. Он, наверное, уже весь заржавел и развалился на части? — Сказал Валентин и пошел.

Шел Валентин, переваривая разговор с дедом. Судя по его информированности, дед точно знал, где лежит самолет, но никому не говорил. Сегодня Санников хотел еще раз рвануть самолет. Тротила должно было хватить, чтобы сделать дыру шире и длиннее.

Подойдя к Соньке, Валентин почувствовал, что Сонька жарит рыбу. Приятный запах, подхваченный теплым ветерком, будоражил нюх и вызывал обильное слюноотделение.

— Ну и что, поймали браконьеров? — Спросила Сонька улыбаясь.

— Ага, поймали! Рыбнадзор их уже лет тридцать ловит на этой луже, все никак не переловит. Участковый местный, сам первый браконьер. Сегодня вечером рванем. У меня кусок шнура остался короткий, придется снова поджигать под водой. Самое главное в нашем деле успеть вынырнуть, чтобы не оглохнуть от взрыва.