Криоожог

— Ну, потому что дальше у меня начались галлюцинации. И длились они часов десять.

Во взгляде Сюзи читалось глубокое недоверие. Остается надеяться, что его история звучит слишком дико, чтобы решить, что он сам ее сочинил.

Девять делегатов захвачено — нет, восемь, за вычетом Майлза, хоть похитители и не признались, что он от них сбежал. Барраярское консульство, а оно здесь небольшое и малочисленное, наверняка уже доложило об этом домой, хотя пока их рапорт не достиг Барраяра. Черт. У адмирала Майлза Нейсмита, вольного наемника, не было ни домашнего адреса, ни семьи — «заложников фортуны». А у лорда Аудитора Майлза Форкосигана — есть. Он не может не доложиться в консульство. И все же какой дивный шанс ненадолго превратиться в невидимку плывет ему прямо в руки…

У Майлза проснулись старые рефлексы тайного агента, но он сомневался, что сейчас требуются именно они. Можно просто уйти отсюда, остановиться в каком-нибудь магазине или кафе, и рано или поздно там встретится добрая душа, которая даст ему позвонить, поможет или подвезет. Конечно, звонок пойдет по незащищенной линии, и его сможет отследить и прослушать любой, кто за ним охотится, а не только местные власти. Майлз не замедлил бы объявиться, если бы вчера вечером облеченные властью персоны не сделали свой первый шаг и не привлекли к себе его пристальное внимание. Теперь же он колебался.

Подтащив вращающийся стул, Сюзи присела поближе, чтобы лучше видеть, что читает Майлз. А он, хмурясь, пролистывал на одну за другой голостраницы, по большей частью для него бесполезные.

Джин переминался с ноги на ногу, скучая все сильней.

— Сюзи-сан, а? Хотите, принесу вам булочек с корицей? Ако как раз доставала их из печки.

— А кофе у них там нету? — неожиданно отвлекся Майлз. — Не мог бы ты принести мне чашку кофе? Черного?

Джин наморщил нос:

— Ну как можно вообще пить эту штуку?

— О, вкус к кофе приходит с возрастом. Как и интерес к девочкам.

Из горла Сюзи донесся звук, который с равным успехом мог оказаться смешком или отрыжкой.

Джин поморщился еще сильней, но все же кивнул — точнее дернулся всем телом — и поспешил убраться.

— Два кофе! — крикнула Сюзи ему в спину. С топотом вылетая за дверь, Джин успокаивающе махнул ей рукой.

Майлз развернулся со стулом, глядя ему вслед. Так, мальчик вне пределов слышимости.

— Славный парнишка.

— Угу.

— Вы его приютили здесь. Что вы про него знаете? — «Чтобы двигатель крутился, надо его подмазать, так, милорд Аудитор?» — Джин сказал мне, что его отец мертв, а мать заморожена, получается, он в каком-то смысле сирота. Позвольте предположить: для долговременного криостаза его мать слишком молода. Обычно к людям ее лет криопроцедуры применяются только как часть спасательной операции, чтобы поддержать жизнь до того момента, как человека можно будет вылечить.

Именно так некогда случилось с самим Майлзом. И у него язык бы не повернулся добавить «к сожалению», поскольку, несмотря на все несовершенство криооживления, именно оно подарило ему последние десять лет жизни и все, что за эти десять лет произошло. «Кстати, это криооживление как раз и было подарком от любезных незнакомцев, не забывай о них. От Группы Дюрона».

Теперь Сюзи фыркнула вполне обдуманно. Она оглядела Майлза с ног до головы и, видимо, пришла к какому-то решению в его пользу, а потому объяснила:

— Отец Джина погиб при аварии на стройке. У него не было ни контракта, ни страховки на заморозку, поэтому ему отказали в лечении, а потом стало слишком поздно. Хотя предполагаю, что все произошло ужасно быстро.

Майлз кивнул. Криообработку при неотложной помощи нужно проводить моментально, иначе в ней нет смысла; вот еще одно воплощение метафоры «быстрый или мертвый». Есть еще небольшой интервал, после которого можно оживить тело, но не восстановить рассудок: с тем же успехом вы можете клонировать погибшего и начать все по новой.

— Мать Джина после произошедшего просто помешалась. Начала политическую кампанию за то, чтобы сделать криозаморозку всеобщим общедоступным правом, доказывала, что корпорации — «грабители могил». Судебные иски, процессы, протесты. А потом один из ее митингов перешел в погром — кто был в этом виноват, так и не выяснили, хотя у меня есть свои подозрения — и ее арестовали. Обвинению удалось протащить через суд заявление о психическом расстройстве — хотя ей не смогли приписать преступную невменяемость, там бы все уперлось в строгие стандарты — и на слушании один милый независимый эксперт внес предложение заморозить ее, пока от ее болезни не найдут лечение.

Майлз скрипнул зубами:

— Оппозицию отправляют в холодную в буквальном смысле слова?

— Можно сказать и так.

— А ее родственники, они не заявили протест? Или кто-нибудь еще?

— Группа ее прежних соратников распалась из-за финансовых издержек, связанных с судебным процессом. Родственники… она только ставила их в неудобное положение — из-за нее они рисковали сами лишиться работы. Думаю, они были втайне рады, когда ее заставили замолчать. — Сюзи посмотрела на Майлза в упор. — Мне кажется, вы не особо шокированы.

Майлз пожал плечами: