Крёстный тесть

Президент все идеально рассчитал с перевозом столицы. Вернее, ему казалось, что он все рассчитал. В его плане была только одна брешь.

Он построил крепость, в которой все находится под его тотальным контролем. Он распоряжается всем — деньгами страны, природными ресурсами нации и судьбами своих крепостных. Его гнева боятся, его расположения добиваются всеми правдами и неправдами (подставить ближнего — первый из методов). В окружении президента идет непримиримая подковерная борьба за влияние на него, на Назарбаева.

Каждое его слово считается истиной в последней инстанции. Он может выступать на государственном телевидении и рассуждать о нанотехнологиях и параллельных мирах — и никто ему не подскажет, что в его стране еще не всем гражданам хватает хлеба, что жители села еле сводят концы с концами, что половина населения страны живет за чертой бедности.

Он может наслаждаться бесконечным потоком лести, он может даже уверовать в свою избранность. Но он уже знает, что допустил ошибку, цена которой может оказаться очень дорогой для его всевластия.

Проблема крепостей в том, что земли за их пределами развиваются по своим законам. Деревни платят суверену обильную дань, падают ниц перед Ним и его вассалами, демонстрируют свой страх (благо, есть чего бояться) — но в перерывах между проявлениями верности живут своей жизнью.

Некоторые так и остаются прозябать в нищете, неспособные поднять голову над своими заботами (таких большинство). Но обязательно найдется село, где коровы и овцы пожирнее и курицы покрупнее. И правит таким селом князек, который бьет перед господином все меньше поклонов.

У нас такой землей вполне предсказуемо оказалась Алма — Ата — не зря президент так не любил этот город. В период горбачевской перестройки первые в Союзе акции гражданского неповиновения и демонстрации в 1986 году произошли именно в нашем городе. Это в сильнейшей степени напугало как Горбачева, так и Назарбаева.

Назарбаев испытывает практически животный страх от того, что люди вспоминают дни 17 и 18 декабря 1986 года- как черные, траурные, когда совершались гонения за инакомыслие, когда наказывали тех, кто хотел свободы.

Чуть больше 10-ти лет спустя Назарбаев увез отсюда столицу в надежде, что бурно развиваться будут только те территории, по которым ходят чиновники его администрации. Ему было сложно представить, что в новую столицу всех придется загонять кнутом (в том числе иностранные посольства, которые упорно сопротивлялись), и что многомиллиардные вложения так и не обеспечат реального процветания его земли обетованной.

А покинутая им Алма — Ата росла сама, как на дрожжах. И в какой–то момент президент просто упустил контроль над развитием оставленной старой столицы. Но это бы еще полбеды — следом он допустил еще одну непростительную для такого стратега ошибку. В попытке восстановить свое тающее влияние он посылает руководить городом слишком амбициозного бывшего комсомольского вожака, который, к тому же, по всем формальным признакам подходит на роль будущего главы государства.

Конечно, пакуя чемоданы перед отъездом из Астаны в Алма — Ату, Имангали Тасмагамбетов клялся в вечной верности великому правителю. Конечно, изображал смирение, адекватность и подконтрольность. Конечно, играл на гитаре на застольях и развлекал хозяина красивыми песнями. Но другую должность после премьерского кресла Назарбаев не решился ему предлагать. По–видимому, и сам Тасмагамбетов не согласился бы на другое предложение.

И как президент мог столь расслабиться и потерять бдительность? Ведь все эти песни должны были вызвать в его памяти знакомые картины. И двух десятков лет не прошло, как он сам так же клялся в верности своему хозяину, который поднял его из ниоткуда и возвысил до позиции председателя Совета министров Казахской ССР в далеком 1984 году. Ведь и он так же убедительно демонстрировал свою покорность и преданность, не знающую границ. И так же развлекал своего благодетеля песнями и анекдотами, чтобы быть всегда на виду. Кстати, все новые анекдоты молодой тогда Назарбаев тщательно записывал в маленький блокнотик, который всегда был в пиджаке, и заучивал наизусть.

Но стоило власти лидера коммунистов республики Динмухамеда Кунаева ослабнуть, как от верности и признательности не осталось и следа. Первый президент независимого Казахстана прекрасно должен был помнить на своем опыте, что цена клятвам стремится к нулю, когда речь идет о такой ставке, как ханский трон.

Впрочем, каждому человеку хочется верить, что весь предыдущий опыт человечества заканчивается на нем, а он сам достаточно умен, чтобы вовремя увидеть опасность, которую до него пропустили столько мудрых и опытных людей. Возможно, президент уже был настолько уверен в своем «газонокосильном аппарате», который год за годом стрижет политическую лужайку, нейтрализуя каждого сколько–нибудь заметного политика, что не придал значения возможному росту Имангали, этого выходца из западного региона, на южной земле.